— Но ведь военный авиатор должен быть и разведчиком, — возражает Ефимов. — Неужели мы будем учить его летать только над аэродромом! Полагаю, перелеты между городами войдут в программу школы.
…И вот он настал — день открытия школы авиации. Старший инструктор Ефимов снова и снова обходит аэродром. Будто бы все сделано, предусмотрено. Собраны и опробованы аэропланы. Их пока немного — два «Фармана» с моторами «Гном» по 50 лошадиных сил, два «Блерио», два «Антуанетт» и один учебный «Блерио» с мотором «Анзани» в 25 лошадиных сил. Инструкторы и ученики на местах. Аэродром расцвечен флагами.
На торжество из Петербурга пожаловал «шеф авиации». После обязательного в таких случаях молебна «его императорское высочество» пожелал объехать авиационное поле.
Михаил Никифорович, не мешкая, завел мотор своего «пежо». Провожаемые почтительными взглядами, инструктор и высокий гость отправились в самый конец аэродрома, туда, где ложбина упирается в холмы оврага.
Воспользовавшись удобным моментом, Ефимов не преминул высказать пассажиру свое мнение о выборе места для школы. «Необходимо, — сказал авиатор, — подобрать более выгодную площадку». Видимо, пребывающий в хорошем расположении духа, шеф пообещал учесть эти рекомендации.
Едва автомобиль приблизился к ангарам, стали щелкать затворы фотоаппаратов. Матыевич-Мацеевич на «Блерио» и Руднев на «Фармане» начали свои первые показательные полеты, срывая дружные аплодисменты окружившей летное поле толпы.
— Вовсе, неплохо для начала… — смахнул платком испарину со лба начальник авиашколы.
…И ее первые ученики
Наконец высокое начальство уехало восвояси — на роскошную виллу возле мыса Ай-Тодор, — и атмосфера в школе становится более спокойной и деловой.
Коллеги-инструкторы непрестанно обращаются к Ефимову за помощью. А тот внимательно приглядывается к ученикам. Кто они? Конечно, люди не его круга. С ними нельзя себя чувствовать так свободно и легко, как с добродушным богатырем Заикиным или Яшей Седовым. Нет, Отдел воздушного флота не прислал учиться в Севастопольскую школу кого-нибудь из тех рабочих пареньков, которые так горячо аплодировали ему, Ефимову, на «галерках» аэродромов. Отобраны люди высшего сословия, офицеры разных родов войск и флота. Среди них выходцу из «низов» временами становится не по себе. Нелегко делать вид, что не замечаешь иронических улыбок дворянских сынков. Тяжело сдерживать себя, когда видишь, как распекает своего механика Эмиля Кирша морской офицер барон Буксгевден: «Тупица! Недоносок! Сукин сын!» А ведь механик — замечательный мастер своего дела. С каким презрением и брезгливостью разговаривает с солдатами лейб-гвардеец Ильин! Впрочем, этот сынок петербургского фабриканта и такой «милости» редко удостаивает «нижние чины», предпочитая их вовсе не замечать…
Но Михаил Никифорович находит среди учеников и искренних доброжелателей. Это люди с любопытными биографиями, подлинные энтузиасты нового дела. Вопреки всем сословным и ранговым барьерам они с Ефимовым — братья по духу, их связывает горячая любовь к авиации.
Среди них — Сергей Иванович Одинцов, старый путешественник на воздушных шарах. Тот самый Одинцов, который во время Всероссийского праздника воздухоплавания пробыл в небе на аэростате более сорока часов, преодолев расстояние 1400 километров, поднимаясь до 5500 метров. Полковник генерального штаба, сегодня он в скромной роли ученика. Чуть полноват, небольшие черные усы, спокойный взгляд черных глаз. С младшими по званию ровен, внимателен.
Лейтенант флота Виктор Дыбовский. Худощав, строен, порывист в движениях. На высокий лоб спадают непокорные пряди вьющихся темно-русых волос. Участник Цусимского боя, в котором проявил себя геройски. Уже одно это обстоятельство вынуждает окружающих относиться к нему с почтением.
Поручик Гельгар. Веселый, общительный, производящий на первых порах впечатление этакого бездумного гусара-кутилы. Но, как оказывается, ночи просиживающий над обдумыванием оригинальных изобретений для фотосъемок местности с аэроплана.
Да, здесь обучаются только военные. Серое кепи Ефимова, частенько надетое козырьком назад, его «цивильная» теплая куртка среди мундиров составляют исключение. Но уже то, что школа финансируется на общественные средства (за счет пожертвований населения на создание нового русского флота после разгрома у Цусимы) и входит в состав общественного учреждения, создает некоторый демократизм в ее организации. Управляется она коллегиально: во главе стоит совет, председателем которого является начальник школы, а членами — инструкторы. Теоретические дисциплины пока не преподаются. Такой курс предполагается организовать в Петербурге при каком-либо институте. Здесь же на первых порах от пилота требуется лишь практическое знание конструкции аэроплана и умение летать. На первых испытаниях авиатор должен летать на высоте 500 метров при ветре до семи метров в секунду не менее десяти минут и уметь спланировать в определенное место.