И вот однажды Ефимов пришел домой возбужденный, весело помахивает телеграммой:
— Ну вот и прощайте, — сказал, улыбаясь, Шатерникову, — Еду в Севастополь. В гидроавиацию направили!
Жаль Шатерникову расставаться с другом, всегда готовым прийти на выручку. Невольно вспомнил недавний эпизод. Отряд срочно перелетал на новое место в Галац. С Дуная полз густой туман и совсем закрыл город. Летчики успели вылететь, когда еще была какая-то видимость. А Шатерникову ничего не оставалось, как ждать, пока туман поднимется. Приехал на автомобиле Ефимов. Узнав о затруднении товарища, попросил разрешения перегнать его самолет. И перегнал, несмотря на густой, как молоко, туман…
— Кто знает, встретимся ли еще? — вздохнул Шатер-ников, пожимая на прощание руку Ефимову.
Больше не встретились…
Дорога Ефимова с Румынского фронта в Севастополь пролегала через Киев. Покончив с делами в Авиаканце, куда направился прямо с вокзала, он решил заехать на Лукьяновку, к Володиной семье.
Белокурые голубоглазые ребятишки уставились на ворох коробок и пакетов, выложенных дядей на стол. Старшенькая Женя молча стоит в сторонке, а Лида уже смеется и во всю уплетает конфеты.
«И у меня могла быть такая дочка…» — подумал Михаил Никифорович.
— Лидочка, а ты поедешь со мной в Севастополь? — вдруг спросил он.
— Поеду! — улыбнулась малышка.
Мгновенно приняв решение, Михаил Никифорович уговаривает Надежду Зосимовну:
— Отпусти, Надя, со мной Лидочку. Хоть на время. Я ее учиться определю. Друзья помогут за ней приглядеть. Да и мне не будет так тоскливо…
Наплакавшись вволю, Надежда Зосимовна наконец соглашается.
Через много лет, уже вырастив четверых своих детей, Лидия Владимировна вспоминает этот эпизод детства:
«…В поезде дядя Миша вынул из кармана пачку кредиток и спросил: «Одеться нам хватит?» В Симферополе он купил мне зимнее пальто с пелеринкой, касторовую коричневую шляпку капором и разные мелочи. В Севастополь мы приехали ночью. Было холодно, пустынно, светила луна. В тишине улиц звонко отдавался цокот копыт лошадей фаэтона, на котором мы ехали с вокзала в гостиницу «Кист».
Через некоторое время дядя Миша отвез меня за город к своему сослуживцу офицеру Цветкову. Он был невысокого роста, лысоватый. Жена его Людмила Алексеевна — высокая, стройная, очень красивая. Шила мне платья, часто брала с собой на почту получать письма и все возмущалась: «Ты же ничего не умеешь делать: на пианино не играешь, не вышиваешь, чему тебя учили?» После нашей убогой обстановки квартира Цветковых мне показалась роскошной. Особенно запомнилась гостиная с мягкой мебелью, ковром на полу, в углу рояль.
Однажды дядя Миша приехал, усадил меня в автомашину и снова повез в Севастополь. По дороге с машиной что-то случилось, и он послал меня обратно к Цветковым за помощью. Я бежала по дороге, ориентируясь на белые столбики. Прибежала к завтраку, меня накормили, и затем мы поехали на большой открытой машине.
В Севастополе я жила в семье морского офицера на Большой Морской. Жена его Валентина Ивановна занималась со мной, готовила в гимназию: мне накупили много книг. В скором времени меня должны были определить в пансион при гимназии.
Дядя приходил часто и брал меня с собой гулять на Приморский бульвар или в гости.
Но неожиданно все изменилось. Во время очередной прогулки по Приморскому бульвару (как сейчас помню, дядя Миша был в защитного цвета бекеше на меху и в серой смушковой шапке) он сказал: «Лидочка, тебе здесь оставаться нельзя, поедешь к маме». И вскоре отправил меня в Киев в сопровождении солдата».
В тот день Севастополь узнал о Февральской революции.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
РЯДОВОЙ РЕВОЛЮЦИИ
В битве великой не сгинут бесследно Павшие с честью во имя идей…
Весенние ветры
Весна тысяча девятьсот семнадцатого года вместе с небывалыми ливнями принесла в Севастополь радостную, удивительную, волнующую весть. Революция! Царь Николай отрекся от престола!
Ликование охватило город. Все поздравляют друг друга, поют «Марсельезу». «Да здравствует свобода, равенство и братство!» — несется над кораблями, причалами, набережными. Волна митингов. То здесь, то там избираются бесчисленные комитеты, комиссии и организации. Жажда устройства новой жизни обуяла всех.
На авиационной базе в Килен-бухте тоже прошли выборы центрального органа. Председателем комитета стал матрос-большевик Никандр Зеленов. Дружно проголосовали матросы и летчики авиационных отрядов с Круглой бухты и бухты Нахимова за избрание членом комитета летчика Михаила Ефимова.