Ойкава мнёт руками край моей футболки. Холодные пальцы то и дело задевают кожу, мешая сосредоточиться. Эй, Мари, серьёзнее. Это ведь переломный момент! (Если Тоору опять отшутится, то переломаю ему кости).
— Я просто хочу свои отношения с тобой, — пожимает плечами Ойкава.
Вроде серьёзно, а вроде опять каламбур.
— Мы ведь уже говорили об этом.
Я отталкиваюсь ладонями от края стола, усаживаясь на него. Теперь моё лицо на одном уровне с лисьей мордочкой. Немного печальной. Это остатки виноватой гримасы или он правда расстроен?
— Мы можем продолжать видеться и делать всё, чем занимались до этого. Просто встречаться я хочу с Тобио. И он тоже этого хочет: настоящих крепких отношений. А ты, Тоору, наиграешься и свалишь в туман.
Для меня всё очевидно. С Ойкавой весело и легко. Он поддерживает любые безумства, охрененно целуется и залезает рукой под моё платье, пока я разговариваю с семпаем из женской волейбольной команды.
С Тобио мне спокойно и комфортно. Да, я поступаю плохо, когда после свиданий с ним открываю дверь в комнату Ойкаве, но внутренне чувствую, что так правильно. Связь с Тоору никогда не всплывёт наружу, но оградит Тобио от ужасных сторон моей личности. Пусть всё это достаётся Ойкаве, который кайфует от моей грязной душонки. Кстати, есть кое-что противное, что очень хочется проверить…
— Но я не хочу заниматься тем, чем раньше, — канючит Ойкава, надувая губы.
О каком там серьёзном разговоре шла речь?..
— Хочу попробовать что-то новое. И это Тобио-чан вряд ли может тебе дать.
Ойкава подхватывает меня за бёдра и относит на кровать. Смотрю на него снизу вверх, а в голове только одно: как бы поэффектнее провернуть задуманное.
Тоору ртом размечает мою шею на неравные части: вот здесь целовать, тут кусать, а там, ближе к впадинке между ключицами, нежно вылизывать. Отвлечённая умелым чередованием этих действий, не сразу замечаю, что ловкие руки уже под майкой. Они привыкли к быстрым пасам и силовым подачам, поэтому особо не церемонятся. Кровь приливает к соскам — пальцы тут же их щипают. Выстанываю что-то между «ай» и «пожалуйста».
Ойкава поднимает голову, чтобы одарить меня триумфальным взглядом. Вот он, самый удачный момент.
— С чего ты взял, что Тобио не смог мне этого дать?
На миг руки замирают, но я по глазам вижу, насколько быстро отбрасывает Тоору навязанную мной мысль.
— Тобио-чан и секс до свадьбы звучит как глупая шутка, — улыбается Ойкава, поглаживая мои рёбра.
— Ты просто бесишься, что он переспал со мной первым. Талантливый малыш Кагеяма Тобио опять уделал своего опытного семпая, — я возвращаю Тоору его улыбку.
Пользуюсь секундной растерянностью и оказываюсь сверху, опрокинув парня на спину. Теперь уже мой палец скользит по его прессу, заставляя складываться и задираться ткань футболки.
— Ты врёшь, — заинтересованно проговаривает Тоору.
Хочу его сфотографировать. На лице столько разных эмоций, а член стоит колом. Будто бы сижу на гимнастическом козле. Слегка ёрзаю, чтобы составить впечатления о размере во всех трёх измерениях. Если чувствительность меня не подводит, то он что надо. Прямо-таки не козёл, а конь.
— Мари-чан, — торопит меня Ойкава.
Надо же, как его штырит от любопытства. Или всё-таки от чего-то ещё?
— Ты странный, Тоору. Говоришь, что хорошо знаешь Тобио, но не понимаешь такой очевидной вещи. Он никогда бы не предложил мне встречаться, не убедившись на тысячу процентов, что нравится мне. А что убеждает лучше секса?
— Ты врёшь, — как заведённый повторяет Ойкава.
Пытается улыбнуться краем губ, но получается до глупого натянуто.
Я неспешно провожу языком по ладони и отправляю её вниз. Поддеваю край шортов, резинку боксеров. И натыкаюсь на липкое пятнышко в жёстких волосах. Ах да, член супер. Тут ты не проиграл Тобио-чану.
— Мы выпивали вчера после тренировки, — начинаю рассказ я.
Никуда не спешу и нарочито медленно двигаю кистью. Второй рукой приспускаю трусы и шорты. Сама тоже скольжу ниже, так чтобы при желании можно было достать ртом до члена. Ойкава пытается выглядеть невозмутимым. Но так комкает мою простынь, что сам пойдёт просить у соседок утюг.
— Выпивали? — лисёнок хочет подловить меня.
— Ага, у вас же сегодня нет тренировки с утра, вот Тобио и согласился. Взяли всего по паре банок пива. А когда собрались по домам, полил дождь.
Я слизываю мутную капельку с головки члена. Ойкава дёргается, задевая мою верхнюю губу. Неужели хочет, чтобы я замолчала? Не могла же я так просчитаться? Но нет, Тоору быстро берёт себя в руки и поощряет мой рассказ заинтересованно поднятой бровью.
— Мы без зонта. Моё платье, которое и так похоже скорее на кусок шёлка на лямках, за секунду насквозь промокло. И такси не едет. А квартира Кагеямы в пяти минутах.
Сначала Ойкава скалится — какая квартира, мы все живем в общежитии. А потом резко меняется в лице, вспомнив, что родители Тобио оставили ему квартиру в Токио, куда он пока решил не заселяться, чтобы не пришлось ездить до университета. Я сопровождаю момент осознания резким и глубоким движением руки по члену. Так, что мизинец ударяется о яйца. Тоору морщится и с гулким звуком выдыхает.
— Да, там очень пусто, только самое необходимое. Я попросила дать мне сухую одежду, но Тобио растерялся и стянул свою майку. Она, конечно, тоже насквозь мокрая. Тобио смутился ещё больше, хотел, наверно, предложить снять платье и закутаться в одеяло. Но запнулся на слове «снимай»…
— Мари, хватит, я верю.
Ойкава пытается приподняться на локтях и притянуть меня к себе для поцелуя, но я грубым движением толкаю его назад.
Милый, я сама знаю, когда стоит остановиться. Пока могу только замолчать на минуту, чтобы вылизать головку твоего члена. Из неё уже столько натекло, что я и не знаю, кто кого здесь будет трахать.
Тоору стонет, прогибая поясницу. Пальцами зарывается в мои волосы, пытаясь насадить горлом глубже. Но я уверенно поднимаюсь и опускаю таз на пятки. Теперь Ойкаву ублажает только моя рука, ловко скользящая по мокрому от предэякулята и слюны стволу.
— Я посмотрела на его пресс и подумала, что, пожалуй, без одежды греться будет эффективнее. Подошла и поцеловала. Представляешь, на мне ледяное мокрое платье, а он раскалённый, будто только что из печки…
Ойкава отворачивает голову и кусает себя за согнутый указательный палец. Наверно, чтобы не стонать. Я отвлекаюсь от члена, сжимаю напряжённые яйца, нащупываю место между ними и анусом. Слегка надавливаю. Остаётся внимательно наблюдать за реакцией, сейчас самая важная часть эксперимента.
— Ты представляешь, у него моментально встал. Я почувствовала, как член тычется мне в живот. Хорошо, что мы немного выпили, иначе он бы не решился. Но в итоге практически сам направил мою руку себе в трусы.
Я тяжело дышу от возбуждения и волнения. Рассказывать про член Тобио, когда передо мной готовый кончить в любую минуту Тоору, это нечто безумное и сносящее крышу. Ойкава, кажется, чувствует то же самое. Никогда не видела, чтобы он так краснел.
— Я переживала, что он растеряется. Но каждое движение доказывало: Тобио точно хорош в сексе. В средней школе его ведь звали «королём площадки», потому что он вёл себя деспотично и дерзко? Такие правила идеально подходят для секса. Малыш Тобио хотел меня так сильно, что быстро понял, что к чему. Сначала старательно оттрахал пальцами. При этом рычал, кусал меня за шею. Говорил всякие безумно горячие вещи. Вроде «хочу, чтобы ты стонала моё имя, пока кончаешь», «ты очень мокрая, когда я трогаю вот здесь»…
Последними словами я обжигаю шею Тоору, почти вплотную приникая губами к светлой коже. Член, сжатый в руке дрожит от напряжения и чертит мокрые линии на моём животе. Ойкава всё ещё не поворачивает голову, не открывает глаза. Но стоны, даже сквозь прижатый ко рту кулак, всё отчётливее. Мне мало. Хочу, чтобы он скулил и плакал во весь голос.