В городе, я сняла новую комнатку и занялась привычным делом. В конце недели Гожо наведался ко мне. Я пригласила его попить чаю и не знала о чем с ним разговаривать. Но пока мы пили горячий, тонизирующий напиток я заметила, что он тоже не знает о чем со мной разговаривать. Или стесняется? Обычно это чувство не знакомо этому свободолюбивому народу. Я внимательно на него посмотрела, увидела его грустные глаза, как вдруг поняла, как ему тяжело. Ну. Еще его мне не хватало! Влюбленный цыган, это сплошные хлопоты! Еще наделает глупостей! Нет! Надо брать все в свои руки.
- Лачи про тебя спрашивала, - как бы невзначай бросила я.
Глаза загорелись, щеки порозовели. Да, я все поняла правильно. Увы.
- Как она там? – чуть смущаясь спросил он.
- Хорошо, - сказала я и поняла, что не нужно вводить его в заблуждение.
И я рассказала ему все, как есть. Да предупредила, чтобы не наломал дров. Тут хитрость нужна. Надо подумать, нельзя действовать наскоком. Решили, что времени у нас много, можно обдумать и придумать решение. А потом встретиться и обсудить наши придумки. На том и порешили.
Зиму перезимовали с трудом. Два раза выгоняли нас с постоялого двора. Еле находили новые. Дороговато вышло. И мне переезжать пришлось. С Гожо замучались придумывать новые идеи. Старейшины наших таборов еще пару раз встречались. Но выхода так и не нашли. Ближе к весне табор Гожо собрался в дорогу. Завтра они приедут в наш табор прощаться и уезжают.
А у меня куча дел.
На последок два табора собрались на нашей площадке, все устроили прощальный праздник. Было весело, с песнями, танцами. На рассвете их табор начал движение в сторону, которую указала им Луладжа. Она обещала, что там они найдут новую шувихани себе.
В лесу уже все больше и больше появляется проталин. Воздух пропитывается запахом весны. Уже и ночи не такие холодные. Все больше народу остается ночевать в таборе и только дети оставались на постоялом дворе. Я старалась почаще заглядывать туда, чтоб навестить Лачи. Уже большая девица. Невеста. Луладжа на днях объявила о готовящейся свадьбе. Я приходя видела тоску в ее глазах и как могла поддерживала.
После тяжелой недели шла в табор, договариваться, чтоб мои вещи уже перевозили, собиралась оставить съемную комнату. Дорого, не хватало мне клиентов оплачивать ее. А когда пришла, застала переполох. Оказалось, что голодные лесные волки задрали одну из лошадей. И так их на перечет, да зиму еле пережили. Так еще и волки. Трава свежая, только вылезающая, оказалась слишком заманчивым лакомством. Отпустили попастись и упустили. Чуть глубже в лес зашла, как тут же была растерзана.
Многие женщины плакали, мужчины лишь головой качали. Луладжа строго пресекла слезы, да жалость. Решено было, что после свадьбы двинутся в путь. А лошадь было велено купить новую. Для этого на завтра Милош с друзьями поедут в окрестные поселки. Глядишь найдут новую.
С постоя табора каждый день в город ходить было накладно, поэтому я стала появляться там реже, чем хотела бы. Стала помогать Розке готовиться к свадьбе дочери. Первый мой порыв поговорить с ней, пропал, после того, как узнала, что Розка гордится. Гордится тем, что породнится с семьей шувихани. На сердце все чаще и чаще у меня скребли кошки.
День свадьбы неумолимо приближался. Розка перевезла Лачи в табор. В городе выбрали самое дорогое платье. Пока девочка его мерила я в душе ужасалась. Она таким ребенком смотрелась в этом роскошном, белом платье. Ушивали его прямо на ней. И подол пришлось укорачивать. Я стояла смотрела и сердце мое холодело. А она не могла даже поднять свои потухшие глаза и посмотреть на меня. Так и стояла опустив голову. Мы с ней совсем не разговаривали и по ночам она уже не прижималась ко мне.
Готовились к свадьбе всем табором. Карл все реже появлялся. Стал улетать на долго, а прилетал только глянуть, что мы все живы и снова в полет. «У него началась своя жизнь», - утешала я сама себя уходя с головой в помощь в подготовке. Чтоб приносить деньги, я стала через день ходить в город. Гадала прямо на улице, как мои сородичи. Много денег не заработаешь, но зато можно весь день провести за такой работой. А вечером шла обратно. Вот в один из дней меня на дороге поджидал Гожо и, что удивительно, Карл с ним.
- Я думала вы уехали! – воскликнула я не веря своим глазам.