Луладжа, как оказалось звали шувихани, а по простому - шувани, весь день знала, что кто то новый придет. Ждала. Но к вечеру ее уверенность стала таять. И в момент, когда я появилась из леса, она поняла, что мне нужна помощь. Она крутилась вокруг меня усаживая к костру. Тут же отправила свою будущую родственницу за едой. Меня и вороненка покормили, обогрели и уложили спать. В этот раз Карл спал со мной. Я, видимо, после сильных потрясений, моментально уснула. А в это время решалась моя судьба. Розка не посмела перечить шувани. Но сразу была не довольна, что меня определили в ее семью. У нее только недавно погиб муж и они после похорон испытывала сильную нужду. А тут еще один рот кормить. Но потом она благодарила мудрую ведьму, которая и определила меня именно к ней основываясь на тайном знании: я буду приносить лове в семью.
Дальше жизнь моя была похожа на этот суматошный, с танцами, песнями и в тоже время очень добрый, семейный табор. Нас с Карлом там любили, некоторые даже побаивались. Особенно ворона. Он совсем повзрослел: широкие, сильные крылья могли долго его носить в полете, клюв вытянулся и стал крепким, он им мог расколоть даже орех, лапы оперились, выросли внушительные когти. А Милош (втихаря от меня) учил его таскать мелкие вещицы. Дети же, вечерами, просто любили затеять с ним игру в прятки. Накидывали на него шаль, а сами в это время прятались, потом Муча снимала с Карла ткань и тот вышагивая гордо, иногда невысоко подлетая, искал. И всегда находил к общему удовольствию детей, да и взрослых тоже.
Приезжая в очередной город я отправлялась в разведку. Одевалась молодой леди и снимала небольшую комнатку в гостинице, либо на постой в доходный дом. Выбирала обычно первые этажи, либо квартирки с отдельным входом и заранее уговорившись с хозяином (за отдельную доплату) выставляла объявление: «Знаменитая м-ль Софи раскинет карты, погадает по руке. Гарантия результата.». Дальше мелом приписывала свое местонахождение. Молодые девчонки, только вышедшие замуж женщины и вдовы были моим основным контингентом. Гадала я на совесть. Но и брала дорого. От того, что больше трех принять не могла, сил не оставалось. Пополнять силы я еще только училась. Шувани была хорошей учительницей. А вот я подкачала. Очень тяжело мне было переступать через себя. Ведь пополнить силы можно от клиента. Это цыганке было делать легко, она этому с детства обучалась. Их совесть не мучала, как меня. Самый первый раз мне вдруг подумалось, что я жизнь у девушки отняла. Потом мне, конечно же объяснили о законе изъятия силы, даже уверили, что это нормально и естественно. Но мне было трудно это принять. Даже сегодня я с трудом подавила в себе желание забыть подпитаться от молоденькой клиентки. Хотя знала, что если я этого не сделаю пару дней даже встать с постели не смогу.
Со временем выработалась привычка прогуливаться вечерами в местах представлений моей семьи. С одной стороны проверяя все ли с ними в порядке, с другой - показывая им, что со мной тоже все хорошо.
Карл снова вонзился в мой мозг внезапно. Я совершенно ни чего с этим поделать не могу. Легкое головокружение, ощущение сильного ветра на лице и сузившийся мир до угла взгляда одного птичьего глаза. Вот я кружу над крышами домов. Снижаюсь ниже и вижу шагающих по широкой булыжной улице мужчин в форме. Делаю еще круг, спускаясь еще ниже. Так и есть. Жандармы. Инстинктивно прикрыла свои глаза. Выход Карла из моей головы гораздо более неприятный. Подавила чувство тошноты от закружившейся головы. Пару глубоких вдохов и я в порядке. Можно открывать глаза и подавать условный сигнал.
На мой громкий, звонкий свист оглянулись все. Но только знающие поняли его. И тут же, как по мановению волшебной палочки затихла музыка, только спину удаляющегося Милоша я и увидела. Исчезли цветасты юбки и площадка только что забитая веселящимися людьми вдруг опустела. И только ни чего не понимающие обыватели растерянно озираются по сторонам. Я еще раз внимательней осмотрелась. Увидела тощенькую фигурку которая очень странно себя вела. Пригляделась. Кажется нога застряла между телегой и каким то крупным ящиком. Я поспешила на помощь. Лачи уже чуть не ревела. «Господи, какой она еще ребенок!», - пронеслось у меня в голове пока я высвобождала ее ногу. Помогла расправить фартук повязанный поверх цветастой юбки. Пригладила ее спутанные, растрепавшиеся волосы, накинула ей свою неброскую шаль на плечи и взяв за руку повела за собой. Мы уже покидали пустую площадь, как сзади раздались громкие голоса жандармов. Лачи привычно втянула голову в плечи. Я ее руку сжала ободряюще. Надеюсь, что со стороны казалось, что мама с дочкой спешат домой. А не то что было на самом деле: молодая мадемуазель помогает сбежать от служителей закона, преследуемых ими, цыганам.