Я уже собрался было возразить, что проституция существовала испокон веков. Хорошо, не успел.
— Зачем? Зачем ты меня сюда привёл?! — вскричала она, маленькие кулачки ударили в грудь. Я замер, пятаясь сообразить, что теперь делать, как с ней говорить и пока раздумывал, Аня оказалась на другой стороне улицы и уже садилась в подоспевшее такси.
Не помню, сколько я простоял тогда на одном месте. Голова кружилась, я искал, к чему прислониться и, не находя опоры, маятником раскачивался из стороны в сторону. Меня обходили, верно, принимая за выпившего. Мимо неслись машины, сменялись сигналы светофора на перекрёстке, подступавшая ночь холодно дышала в затылок. Очнулся, только когда чей-то голос, не помню женский или мужской, спросил всё ли у меня в порядке, я вздрогнул, бросил в создавшийся вокруг вакуум:
— Да-да, простите, — и потащился на стоянку.
После долго не решался ей позвонить, а когда не выдержал, мне ответила прежняя легковесная Нюша. Она и при встрече осталась такой, усердно избегая воспоминаний о том вечере. Я тоже вопросов не задавал, понимая, что трусливо сбежал бы от той приморозившей меня к месту бездны, случись ей раскрыться ещё раз.
Встряхнулся, гоня прочь воспоминания, на меня смотрели вишнёвые, уставшие ждать глаза Кончитты и невольно позавидовал мёртвому Мише.
— Вас всё время куда-то уносит, — тихо сказала Елена.
— Да, мне самому странно, обычно всё иначе. Наверное, день такой, и тишина непривычная, нет, я часто сижу здесь один, но это не так, по-другому, — язык с трудом поворачивался, выговаривая слова. — Спасибо вам, Лена, что согласились побыть со мной.
— Маша тоже не выносит громких звуков, — смутившись, она разорвала напряжение обыденностью слов: — Часто сидит как заворожённая, может так часами, войду я, выйду — не заметит. Зову её, и ни слова в ответ. Только потом спохватится.
— Знаете, это очень похоже на то, как я…
— Маша говорит, так ей проще увидеть и услышать то, что другим недоступно. Вы, наверное, тоже любите погружаться в работу с головой?
— Вы правы. Я с детства тихоня.
— Именно здесь вы решаете свои проблемы гибер… как её?
— Гибернации.
— Да, странное слово, какое-то неестественное, что ли. Не ложится на язык. Знаете, я не представляю, как это быть человеком науки, отшельником. Пустынником, помните «Весну» Александрова? Мне кажется, вы похожи на Никитину. «Масса солнца десять октиллионов тонн»…
— Она, напротив…
— Простите, — взгляд ожил, Елена смотрела на меня совсем иначе. Не бизнесвумен была предо мной, и не маленькая заблудившаяся девочка, и не та, что до сих пор искренне влюблена в Мишу, нет. Уставшая от жизни женщина около сорока, чьи лучшие годы прошли, но она всё ещё надеется вернуть себе хоть частичку счастья, безжалостно унесённого капризным ветром судьбы. — Я иногда начинаю говорить всякие глупости. Мне так легче свыкнуться с непривычной обстановкой или новым местом. Вы… вы меня удивили сегодня, буквально почву из-под ног выбили.
— Назвав пустышкой? Простите еще раз, я не понимал.
Она улыбнулась в ответ. И сама потеплела.
— Я про ваше предложение. До сих пор гадаю, с чего вдруг уцепилась за него, поехала.
— Простите, мне надо было поговорить хоть с кем-нибудь.
- Нет-нет, не извиняйтесь, бога ради. Я понимаю. Сама прошла. Сегодня день такой, наверное, как вы точно заметили, словно карточный домик. Знаете, ведь вы единственный, кто позвонил по объявлению. Я думала, отбоя не будет, как же, известная газета. За пять дней никого. Маша сказала: это хорошо, глупая затея, всё равно проходимец какой сыщется.
— А как же пять претендентов? — Она кивнула, улыбаясь, я улыбнулся в ответ.
— Странные мы с вами. Выдумываем что-то. Изобретаем велосипед. Америку открываем. А всё так просто, стоит обернуться.
Она действительно обернулась, увидев на подоконнике инерционные шарики, сняла их, вопросительно посмотрела на меня.
— И у вас такие же, — мы засмеялись. — Чай пейте, не смотрите на меня.
Она отвела крайний шарик и отпустила, он отскочил, вернулся, ударил по пяти другим, заставив противоположный отскочить и тоже удариться. И так далее, передавая момент инерции, крайние шарики отскакивали от цепочки, ударялись, отскакивали, ударялись…