— Но даже повзрослевшие дети или постаревшие родственники будут рады видеть близкого человека живым.
— Вы думаете? Только как им всем жить с этим дальше? Вы представляете? — наверное посчитав неудобным говорить на расстоянии, она вернулась к столу, но осталась стоять, вольно или невольно вынудив смотреть на себя снизу вверх.
— Вам не откажешь в воображении, — поднялся я. — Признаться, я никогда об этом не думал.
Сняв высокие каблуки, Тиамат будет ниже меня на полголовы, подумалось вдруг. Не знаю почему, но мысль мне понравилась.
— Учёные вообще редко думают о последствиях своих открытий, для них главное — головокружительная красота идеи, а всё остальное потом, — не давая появиться едва наметившейся на моём лице улыбке, строго сказала она.
— Хотите сказать, что предпочли бы смерть в далёких космических глубинах надежде на возвращение, пусть и через десятки лет?
Она задумалась, глаза потухли, словно в поисках ответа на каверзный вопрос пыталась примерить на себя судьбу кого-то из далёких потомков, я не без удовольствия заметил, как между бровей растерявшейся богини залегла тревожная морщинка:
— Я… я не знаю, — наконец выдохнула она.
— Именно поэтому я предпочитаю дать человеку выбор, — продолжил наступление я. — Захочет умереть, остаться там — пожалуйста, но если выберет жизнь, у него должна быть такая возможность. Учёных можно обвинять в чём угодно, но только именно их открытия предоставляют человеку выбор в тех ситуациях, где раньше и понятия такого быть не могло. А вернуться в изменившийся мир, и не знать, что с этим делать, можно и без этого. Яркий тому пример сейчас находится перед вами. Месяц тому назад я уехал отдыхать одним человеком, а вернулся совсем другим, и вовсе не гибернация тому виной, а мой единственный друг и партнёр по бизнесу, — вырвалось у меня.
Лена приняла удар, даже не сделав попытки отстраниться. Только непослушный локон вновь выбился на лоб. Весь этот кошмарный день боль искала выход и вот внезапно нашла. Я замолчал, стиснув зубы, ведь собирался сказать совсем другое.
— Вы совершенно правы, простите, кто я такая, чтобы судить, — её глаза смотрели с жалостью, так на улице разглядывают брошенного слепого котёнка. — Я тоже возвращалась в другой мир, мир, где уже не было Миши. Ничего не было.
Она вдруг стала описывать первую встречу с будущим мужем, на которого налетела, споткнувшись на улице в новых неудобных туфлях, буквально сбив с ног. О той волшебной сказке, что этот неизвестный мне мужчина сумел ей подарить. Поминала какие-то милые мелочи, уютный дом, который он построил для неё по специальному проекту, поездки в дальние страны. По её словам муж очень любил путешествовать. Её прежде гневное лицо совершенно преобразилось, глаза засияли звёздами, а с губ не сходила улыбка, мгновенно передавшаяся и мне.
Я успел поймать себя на мысли, что Тиамат нравится мне такой. Говорила она отрывисто, с долгими паузами, тщательно выбирая, что стоит рассказать едва знакомому человеку, а что оставить про себя, заново переживая картины удивительного счастья, оборвавшегося столь внезапно, когда Миша исчез. До этого и слова не говорил жене о неприятностях на заводе, владельцем которого он был в те смутные годы. Как потом выяснилось, угрожали ему давно, потом от угроз перешли к действию… Она долго обивала пороги милиции и прокуратуры города, плакала, улещивала, платила, получая в ответ неизменное: делаем всё возможное, потерпите. И она терпела. Ожидая возвращения Миши, удержала на плаву предприятие мужа, благо у неё было экономическое образование. После начала посещать психологические тренинги, где и познакомилась с Машей.
Потом дом сгорел дотла: несчастный случай, как сказал следователь, газовые баллоны иногда взрываются, в огне погибла любимица Лены — серебристая догиня Симба.
— Маша тогда прямо с тренинга забрала меня к себе ночевать, той же ночью предложила принести фотографию Миши. Та была в кошельке, единственное, что у меня осталось, — Лена вздохнула, я отодвинул стул, она благодарно взглянула на меня и села, было заметно, что откровения утомили её больше всей предыдущей беседы. Мне вдруг захотелось взять её тонкие пальцы, безотчётно перебиравшие непослушные кудряшки, согреть их в ладонях, но я сдержался, вместо этого принявшись крутить в руке лежавшую на столе ручку. Что-то насторожило меня во всей этой истории, но что именно я понял лишь, когда Лена произнесла следующую фразу, и я невольно перевёл взгляд на ручку с логотипом почившего в бозе рекламного холдинга.