Богиня ответила с пятого раза, как раз в тот момент, когда я уже начал терять остатки терпения:
— Что случилось, Антон? — надсадно зашептали в трубку. — Позвоните через час-полтора, у меня совещание.
— Простите, что потревожил, Лена, если бы не крайняя важность, я бы не осмелился… — не слыша собственного голоса, сказал я, разом ощутив разверзшуюся бездну под ногами.
— Минуту, — шепнула трубка. И громче: — Прошу извинить, важный звонок, сейчас вернусь.
Каблуки размеренно зацокали. Я перевёл дыхание, получив внезапную отсрочку и первый удар по внезапно придуманному плану. Несчастный идиот, ведь у неё будет всего два часа на то, чтобы добраться, нет, гораздо меньше, она должна быть здесь раньше Маши. Почему-то, договариваясь с вещуньей о времени, я даже представить не мог, что Лена будет занята, что у нее могут оказаться срочные дела, от которых, при всем желании, никуда не денешься. Что я скажу сейчас в ответ на еще не произнесенный вопрос о важности её приезда, как позову? Минуту назад я не сомневался, что все пойдет как по маслу, случится с той Пашкиной легкостью, что всегда позволяла ему сминать собеседников одним взглядом и убеждать несогласных одним словом.
— Да, слушаю, — заставив вздрогнуть, наконец, сказала Елена.
— Ещё раз, простите, что отвлекаю, Лена, — дыхание сбивалось, мысли путались, я прошагал от окна к столу, будто это короткое путешествие могло помочь. — Это очень важно, я бы сказал, жизненно важно для вас. К сожалению, я не могу по телефону вдаваться в подробности. Времени нет, но вы должны приехать ко мне в лабораторию немедленно, иначе конец, мне просто необходимо, чтобы вы через час, от силы полтора оказались на Чистопрудном…
— Вы что с ума сошли? Я сейчас не могу, у меня спонсоры, контракт…
— Пожалуйста, Елена, приезжайте как можно скорее, жизненно важно, — взмолился я. — От этого зависит многое, очень многое... вы сами увидите и поймёте, сами…
Я вдруг выдохся, внезапно растеряв слова и аргументы. Молчание на линии подтверждало, что меня всё ещё слушают, но понимают ли? Да как можно понять подобную словесную какофонию:
— Приезжайте, пожалуйста, — растратив последние остатки уверенности, тихо добавил я.
— Хорошо, Антон, надеюсь, я не зря прерву совещание, а вы дадите мне по приезде более внятные объяснения.
— Спасибо, — голос дрогнул, я понял, что мне удалось уговорить её принять решение, то самое, что было нужно мне. — «И ей тоже», — шепнула испуганно совесть.
— Не за что, — с сомнением в голосе добавила Лена.
Я облегчённо выдохнул и, тут же спохватившись, поинтересовался, как скоро она сможет добраться. Должна прибыть за час, но всё равно не понимает столь отчаянной спешки, хотя, по голосу чувствовалось, Елена заразилась моим нервом.
— Надеюсь, я поступаю правильно, — коротко ответили мне и отключились.
Я взглянул на часы. Следовало безотлагательно заняться подготовкой шкафа. Едва я освободил полки, разбрасывая распечатки по углам, снова затренькал телефон, на этот раз Катя. Что-то говорила о ведомостях, машине и завтраке, но я не слушал, лишь старательно поддакивал, шкаф занимал все мои мысли, а ведь ещё полки снимать придётся.
— Какие полки? — вдруг спросила Катя.
— А нет, ерунда, перестановкой занялся.
— У тебя всё в порядке? — тревожно поинтересовалась она.
— Да.
— Точно?
— Всё нормально! — для пущей уверенности грохотнул я.
— Ну и ладно, — обиделись короткие гудки.
Я ринулся к шкафу, точно Дон Кихот на ветряные мельницы. Сколько ушло времени на метания по кабинету, не смотрел, но под конец умудрился затащить в деревянный ящик для подглядывания даже табурет для удобства и только тогда взглянул на экран телефона. Три четверти часа в запасе. Не в силах ждать, вновь созвонился с Леной, она сказала, что уже на Садовом, я пулей вылетел на крыльцо. И только после двадцати минут липкого ожидания увидел её «Инфинити» в надвигающейся темноте новой грозы.