Только что рожденная машина попыталась встать. Зашуршала старенькая камера, заработали сенсоры инфракрасного сканирования. Робот заново родился.
Механизм повернул камеру на Илая и, сфокусировавшись на нем, пиликнул пару раз, что-то сообщая своему создателю, после чего рванул вперед, хрипя и свистя своими моторами. Старые запчасти ужасно скрипели, но работали.
Люди, сидевшие рядом тут же разбежались в разные стороны, закричав и замахав руками. Илай захохотал, а потом бросился за своим творением.
Маленький бот проворно обогнул толпу удивленных людей, выстроившихся в очередь на сдачу сорбитума и скрылся за рядом загорелых ног.
Маленький, только что получивший новую жизнь механизм, бесцельно бежал в сторону обрыва. Поняв это Илай сжал зубы и побежал быстрее.
Парень в два прыжка миновал вопящую толпу, размахивающую темно-коричневыми ростками, и бросился в погоню за убегающим механизмом, который собирался вот-вот покончить с собой сам не подозревая об этом.
Илай отпихнул кого-то в сторону и, не обращая внимания на чью-то ругань, прыгнул в сторону своего дрона.
Робот застыл перед обрывом, выставив две передние лапы вперед, словно пытаясь понять стоит ли ему сделать шаг в пустоту или нет.
Каких-то пары секунд не хватило мальчишке, что бы схватить свое творение. Рука скользнула по пустоте, а заблестевшие глаза проводили в обрыв пискнувшего бота, который последний раз зашуршал камерой пытаясь сфокусироваться на удаляющемся лице парня.
– Твою же мать! – Илай схватился за голову и заглянул в пропасть.
Маленькая черная точка неотвратимо удалялась вниз, клацая своими конечностями. Спустя пару секунд она исчезла. Если бы их деревня находилась не так высоко в горах, то он мог бы спуститься и найти его. Там был очень важный компонент, старенький процессор, который сейчас очень сложно достать.
Илай чудом смог выменять его у пришедшего неделю назад торговца потратив все запасы ценностей. Сейчас его схрон был пуст. Снова придется рвать сорбитум и копить, в надежде что еще где-нибудь в пустоши он сможет найти процессор. Для робота подойдет любой. Даже самый старый и маломощный. Главное, что бы он был, тогда Илай сможет собрать нужного ему бота. Для своей цели, о которой он грезит с самого детства.
Нога парня чуть скользнула и он, замахав руками как взлетающая птица, стал падать в пропасть за своим только что почившим ботом.
О чем он думал в этот момент? Быть может о том, как так получилось, что его мечта за пару минут канула в небытие. А ведь он хотел поехать в город тысячи колес на турнир. Но это было уже не важно. Илай даже на секунду обрадовался, что больше не надо пытаться выжить в этом дурацком мире, но чья-то мозолистая рука схватила его за ворот и резко дернула назад. А дальше ему в челюсть прилетел звонкий удар.
Ойкнув, парень упал на землю и потер подбородок всмотревшись в своего спасителя.
– Какого хрена, жук! Ты совсем сдурел? Я из-за тебя разлил кувшин молока! – это был один из старших, Луц. Лицо его было усеяно угрями, а над правым глазом красовался ужасный шрам. Свидетельствующий о том, что он мог покидать стоянку самовольно в поисках разведки или охоты.
Старшими называли тех, кто достиг двадцати зим. Они считались мужчинами и могли делать что угодно без страха навлечь на себя позор и гнев родственников и старейшин.
Парень замахнулся сапогом и ударил Илая в бок, плюнув на него.
– Еще раз такое вытворишь я сам тебя в ущелье отправлю, понял, жук? Придурок… Кихлам, – старший развернулся и что-то бубня себе под нос отправился к месту разбитого кувшина с молоком, где сейчас собралось с пяток урчащих животных похожих на кошек.
Илай хохотнул и отполз от обрыва на пару метров. Встал и пошел к себе домой, потирая появившееся красное пятно на челюсти.
Завтра он что-нибудь придумает. А сейчас надо спрятаться и пережить еще одну ночь. К таким вот моментам он успел привыкнуть за свои семнадцать зим. Почти что восемнадцать, если не считать одного дня. Завтра будет новый день, завтра ему стукнет восемнадцать, и он плюнет на все законы и обязательства.
Закатные лучи красными копьями ударяли в зелено-черное небо пока последний из них не исчез в молчаливом хаосе звезд, а с ним и костры деревни.
Ночью у всех ближайших стоянок было одно правило – никакого огня. Огонь — это свет. Свет — это сигнал, а сигналы в темноте ни к чему, когда ты живешь в пустоши среди банд рейдеров.
Утро лизнула щеку Илая своими теплыми лучами. А нет, постойте, это было не утро, а Урстук, пес одного из кожевников, живущих на окраине.