Почувствовав, что кто-то дотронулся до моей шершавой ладони, я опустил глаза и посмотрел на малыша с пожаром на голове.
— Чего тебе?
— В какое время проходят бои на арене?
— Сегодня их не было и не будет. В дни празднеств нельзя проливать кровь.
— Отлично. Тогда веди нас прямиком к арене.
— Понял-принял. Почапали…
Развернувшись на пятках, я направился к широко распахнутым воротам. Проходя вдоль стены, на мгновение остановился, и ещё раз взглянул на подвязанного за ноги обрыгана. Его обнажённое тело полностью вымазано в грязи, и он совсем не шевелится.
Прислушавшись, уловил шёпот. Но не смог разобрать, что именно он бубнит себе под нос.
— Живой.
— Это он пока живой. Вижу, как тепло покидает его. Он сильно замёрз. Думаю, висит он так уже не первый день.
— Спасибо за подробности. Мне как-то начхать на него…
Через несколько шагов я пересёк ворота и сразу же нахмурился. Вроде появлялся тут совсем недавно, но кажется, что домов стало больше. Кто-то хорошенько всыпал батракам, потому что они стали ещё усерднее впахивать.
Дорога до арены широкая и прямая. Доберёмся быстро. Я толком и не успею оценить масштаб произошедших изменений.
После того, как вождь решил покинуть затопленные земли, прошло всего-то ничего, а вон уже сколько домов возвели. Но из-за большой спешки у них не хватает качественных материалов. Потому большую часть домов построили из кривых брёвен. Самые ровные они пустили на дорогу. Наверное, чтоб гоблинам было комфортнее важно расхаживать по улицам.
Погляжу, что на домах даже самых опытных охотников костяных украшений меньше прежнего. Богамут ошибся. Не стоило строить новое поселение на окраине болот. Да, здешние животные такие же огромные и могучие, но обитает их тут намного меньше, нежели в центре.
Осознав, что для столь грандиозного праздника на улицах как-то слишком тихо, я стал прислушиваться и высматривать жителей.
Вскоре заметил валяющегося на земле гоблина в дорогой рясе. Он лежал без сознания, а в руке держал бутылку из тёмного стекла. Немного поодаль от него стояла пара орков. Они хотели к нему подойти и помочь, но не решались. Их пугали одеяния жреца.
Чем ближе мы подходили к зданию арены, тем больше я замечал спящих в грязи гоблинов и пьяных орков. К прискорбию, все они выпивали то самое отравленное вино.
Поселение погрузилось в странное молчание. Нет той былой суеты.
Вдруг я уловил странные движения за своей спиной. Обернувшись, увидел, что Альв подошёл к небольшому кусту и оторвал от него веточку. После он подпалил её кончик и с любопытством стал разглядывать, как огонь неспешно обугливает палочку.
— Аймон, а чего ты делаешь?
Удобно, когда в группе есть кто-то любопытнее тебя. Этот бородатый никогда не стесняется задавать вопросы.
— Ща покажу. Я помню у тебя за пазухой пергамент был. Можешь дать мне кусочек?
Заметив, что альв стал замедлять шаг, я почувствовал неладное, но сделал вид, что происходящее меня не волнует. Дистанция между нами увеличилась, но я не стал сворачивать шею и демонстрировать заинтересованность. Я шёл в том же темпе и смотрел только вперёд, на возвышающееся впереди здание арены.
Слышу шорох бумаги. Гном передал альву обещанный пергамент. А теперь появился неприятный звук — скрежет. Видимо, альв потушил пламя на веточке и теперь обугленной стороной что-то пишет.
Это записка для гнома. Альв передал ему тайное послание. Тварь! Решил меня кинуть…
Да нет, или да… Наверное. Рано делать выводы. Потом подумаю, а пока продолжу слушать.
Скрежет прекратился. Альв закончил писать и передал пергамент обратно гному. Долгая пауза. Тот, видимо, читает…
— Нет, Аймон. Никакой это не артефакт. Всего лишь чертёжный инструмент, который есть у каждого гнома. Хотя нет. Это раньше с его помощью я записывал тексты, но больше не могу. Чад с ним что-то сделал. Сберегательный кристалл нагрелся и начал светиться. Я думал, что со временем он вернётся в норму, но нет. Он также греет мой карман и продолжает мерцать.
— То, что мне и нужно. Гимн, я бы хотел ненадолго одолжить у тебя этот инструмент.
— Не понимаю.
— Когда мы найдём гримуар, нам на время придётся разделиться. Книга очень важна, поэтому вы пойдёте вперёд, а я останусь, чтобы спасти Лавину и других рабов. А после мне надо ещё выполнить обещание и сжечь арену.
— Мы можем тебя подождать.
— Нет. Я всё уже обдумал и понял, что это неоправданный риск.