Перекрывая звон в ушах, снаружи доносятся громовые раскаты. Будто разбушевались сто тысяч гроз.
Облако сворачивается клубочком и разворачивается вновь. Сворачивается и разворачивается...
Мэйби отчаянно верещит и бьётся в конвульсиях, разбрызгивая кровь.
Потом девочка и котёнок начинают мерцать, становятся полупрозрачными, как голограмма, по их телам прокатываются радужные сполохи — и я остаюсь в одиночестве.
Ни Мэйби, ни Облака. Исчезла даже их кровь.
Алые лужи на белом полу — мои. И следы на берегу, на полузамёрзшем песке, были лишь от больших кроссовок.
Моих.
Девочка, что не оставляет следов...
Змея шипит, раскручивая свои кольца, и в один миг я вспоминаю всё. Стёклышки калейдоскопа складываются в причудливую, но геометрически правильную фигуру...
Разве могла вся эта история произойти в нашем мире — мире тотального контроля? Ограбление корпорации, маньяк, стрельба раскалённой плазмой в центре города?
Да никогда!
Значит, ей разрешили случиться.
Может ли нейросеть Маяка просчитать наперёд все наши решения?
Вряд ли... А вот вносить коррективы в события, постепенно добиваясь нужного результата — вполне.
Недаром Маяк забрал мою мать. Неспроста отец создал Мэйби, и неспроста мы с ней встретились. Не случайно она оказалась в Центре хранения личностей и погибла, так вовремя создав свою инфоматрицу. Неудивительно, что эту матрицу не обнаружили: она уже была в памяти Маяка. И не зря Мэйби — новая Мэйби, привела меня сюда, на Землю. Отсканировала, и не позволила выжить... Клык? Он вообще не причём — двери открылись, когда Маяк пожелал. Мы — лишь марионетки, не больше...
Но для чего мы понадобились Маяку — я и Мэйби? Это я уже не успею узнать...
«МИР ДАВНО МЁРТВ
ТЫ НАВЕКИ ОДИН»
Клык не был ключом — ключ скрывался внутри.
Ключ к чему?
Может, эти слова — подсказка для меня, ключ к моей голове? Может, в пещерах памяти намного больше опасных змей, о которых я стараюсь забыть?
А Мэйби? Действительно ли я её любил: хоть одну — живую или воссозданную Маяком?
Пустота внутри, полная пустота...
Мэйби — отражение, только лишь отражение. Она была слишком далека от своего прототипа...
Мир — дерьмо!
Открываю рот, и ору: «Облако!» Но, уже не слышу свой крик.
Наваливается тьма.
День 37. "Выбор"
Эйприл проснулась от крика.
— Облако!
Кир пустыми глазами смотрел в небеса. Зрачки, как в прошлый раз, были расширены и не сужались.
— Кир?
Эйприл прижалась своими губами к его, но не почувствовала дыхания. Отпрянула назад, и, не осознавая, что делает, расправила Крылья.
Две чёрных тени взметнулись вверх, опали мальчишке на грудь, и Тьма проникла вовнутрь. Кир вздрогнул, изогнулся дугой, а потом закричал. Эйприл, содрогнувшись от ужаса, достала Крылья из тела и подняла к потолку.
— Что... Это что? — перепуганный мальчишка смотрел на трепещущие огромные тени.
— Мои Крылья. Помнишь стихи: «И чёрных два Крыла несут меня сквозь Тьму...» — Это про них! — она улыбнулась. — Не бойся, они вовсе не страшные. Они тебе помогли! — и Эйприл прижалась к мальчишке щекой.
— Теперь он в тебе? Дракон?
— Не совсем... Я и есть дракон.
«6:00»
Кир скинул девчонку с себя, вскочил с кровати и побежал.
Только смерть, только Эйприл, только хлопанье чёрных Крыльев...
Мир распадался на части... Кир мчался по осколкам крыши, по развалинам мира и по обломкам себя...
Но от смерти не скрыться. От мира не спрятаться, и не выйдет сбежать от себя самого.
Кир лежал на спине, на диване, а сверху сидела Эйприл.
Разве отыщешь счастье, просиживая дни на пустой планете? Твоё счастье — счастье других.
Они болтали ногами над бездной. На арке — там, где когда-то встретились, где впервые поцеловались.
— Эта надпись... Про то, что мир мёртв, и про одиночество...
Девушка повела плечами.
— Но ведь так было всегда, с начала времён...
— А ты? Как же ты?
— Я лишь отражение. Как и мальчишка рядом со мной.
— Думаю, тебе не шестнадцать. Ты уже взрослая.
Эйприл вскинула брови:
— Разве мне было шестнадцать?
Кир промолчал.
— Паучка в сети больше нет. — Эйприл нахмурилась. — Её скоро съедят?
Кир обнял девчонку за плечи.
— Что ты! Может, это вообще не она! Я его видел, он прячется от дождей.
— Видел? Ты не обманываешь?
— Конечно же нет!