Отнять у него реальное — его «сейчас», его настоящий момент, гостья была не способна, как не мог и никто другой.
Он смирился, и отчаяние улетучилось, а на душе стало светло.
«Эйприл всё время врёт, но это не страшно. Любая девчонка — мираж. Она не со зла, у всех свои недостатки. Я, по её представлениям, эгоист и трус, но ведь она со мной дружит!»
Не добежав метров тридцать, девушка замерла и махнула рукой.
— Кир! Пошли, что-то тебе покажу. Что-то очень крутое!
Он остался сидеть, и ей пришлось подойти.
— Пошли!
— Зачем это мне?
— Люди не ценят того, что имеют, им хочется чего-то другого. Лишь с потерей придёт понимание.
— А у меня что-то есть? — ехидно спросил Кирилл.
— Океан, солнце, ветер и я!
Он усмехнулся:
— У меня и жизни-то скоро не будет.
— Откуда ты знаешь, что будет, что нет! — рассердилась девчонка. — Ты не в силах предугадать, что утратишь: жизнь, солнце или меня! Цени своё счастье!
— Счастье? — ехидно сказал Кирилл. — Его в этом мире нет!
— Ты просто не смотришь! Ты видишь только себя! Счастье звенит в весеннем воздухе, таится под замшелым камнем, прорастает первыми цветами. Плещется в луже, шуршит под ногами истлевшей листвой и наполняет сердце болью неразделённой любви.
— Ну и где же тут счастье?
Она встрепенулась.
— Да я ведь об этом тебе и рассказываю! Почему ты не слышишь?
Кусок чёрной ткани бесформенный грудой валялся в траве.
— Не слишком похоже на «что-то крутое»...
Эйприл свела к переносице рыжие брови.
— Я старалась полдня! Для тебя, в том числе! Чтобы ты не грустил!
Кир хмыкнул. В том, что Эйприл старалась его развлечь, он сомневался.
— Что же это такое?
Девчонка подняла ткань выше своей головы.
— Змей! Трюковой.
Неожиданно Кир догадался, что напоминает ему эта чёрная ткань.
Глянул на «парус», будто в нём можно было заметить пропавший кусок.
— Ты чего! Это же преступление! Вдруг Станция не сможет работать? Потеряют курс корабли, пропадёт гиперсвязь!
— Чепуха! — отмахнулась Эйприл. — Сам посуди, неужели Его Маячность позволила бы себя повредить? Я бы растаяла в воздухе! К тому же, я — проекция Маяка, я и «отец» — одно! А значит, творю его волю, и собственной у меня нет. Мне попросту в голову не придёт сделать что-то неправильное, — Эйприл кусала губу, пытаясь сдержаться — но, не смогла. Вешним ручьём зазвенел её смех. — Да и потом, я ведь на складе нашла эту ткань!
Кир вздохнул. Отлегло от сердца. Но всё же, решил слегка побурчать.
— Сложно представить, что такая сумасбродная лгунья как ты, с Маяком единое целое.
Эйприл упёрла руки в бока.
— Это ещё почему?
— Если бы он был похож на тебя, в Галактике воцарился бы хаос.
— Похож? С чего ты взял, что у Маяка есть желания и личность?
— Разве нет?
— Нет. Он себя не осознаёт. Ради других позабыл о себе.
— А у тебя?
— Что?
— У тебя личность есть?
— Тоже нет. Я нуждаюсь в чужой.
Кир придирчиво и нескромно оглядел Эйприл: от стройных длиннющих ног, до золотой макушки, и снова вздохнул.
«Такая красивая, и — пустая внутри! Вероятно, с красотками так и бывает!»
А я...
Кир попробовал глянуть назад, в глубины себя. Туда, куда раньше вообще не смотрел.
С чего он решил, будто там кто-то есть? Что, кроме тела, есть некий «он»?
Как ни присматривался, как ни искал, Кир не видел «себя». И это пугало...
— Эйприл, как считаешь, внутри я — пустой?
Взглянув на него удивлённо, и даже с опаской, девчонка сказала:
— Хотелось бы верить, что нет...
Пока Эйприл, путаясь в цепляющихся за траву верёвках, готовила запуск, Кир размышлял...
«Нет, между мной и этой девчонкой разница есть. Она чистый лист! Не пробовала себя в делах, не общалась с людьми — откуда возьмутся суждения о мире, и о себе? Я же — другой. Я жил много лет, и даже если забыл, что случалось, личность никуда не исчезла. Я знаю, кто я такой!»
Эйприл дёрнула леер, и в небо взмыл чёрный дракон.
Кир вспомнил её перепуганные глаза, когда он стащил с неё одеяло. В голове зазвучало: «Тебе приснился кошмар?»
Сердце забилось сильнее...
«Если Кирилл-из-сна подглядывает за Фиестом, почему Эйприл не может смотреть те же сны, что и я? Ведь они не мои, а навязанные. Возможно, их транслирует Станция — та самая, к памяти которой свободно подключается Эйприл!»
Он положил руку девушке на плечо.
— Этот змей. Он, будто чёрный дракон. Такой же, как на руке у Фиеста.