Закружит... Закружит...
Вот она, девчонка — показывает Змею свой маленький язычок.
Невероятно прекрасная, притягательная и недоступная. Типичный подросток в столь любимой ими дурацкой одежде из самоочищающейся фотокаталитической ткани, со свойственной этому племени нескладной фигуркой, погрызенными ногтями, гривой немытых волос и манящими злыми испуганными глазёнками. Словом, сотканное из грёз чарующее создание.
Ледяным ножом образ вонзается в голову, и я ору, и вскакиваю с постели, вскрытый, вспоротый желанием от макушки до пят, разбрасывая кровавые внутренности...
На вещи, раскиданные по полу, на перевёрнутый будильник — снятый с планетарного бомбардировщика хронометр, падают жёлто-зелёные лучи угасающего солнца Пандоры.
Сколько ночей прошло в бесплодных попытках подавить не подавляемое! Змей на руке кривится, издеваясь...
Если что-то появляется в мире, значит возникла необходимость? Или Вселенная допускает ошибки — в неких границах? И я — всего лишь такая ошибка?
Что ж, хорошо хоть, приснилась не Катя...
Обессиленный, падаю обратно, в мокрую скомканную постель.
Во тьму, сквозь которую проступает бело-голубой алмаз солнца, изуродованная бомбёжкой улица, деревья, отбрасывающие переливистые тени на заношенную красную футболку, на джинсовые шортики и бронзово-шоколадные ноги...
День 13. "Жук"
«5:14»
«Так вот, что это за штука! Это ЕГО будильник!»
Кир опасливо дотронулся до чёрного корпуса и тут же одёрнул руку, будто металл обжигал.
«Но, почему он здесь?»
Мысли еле ворочались. Раскалывалась голова, мутило, сухой язык прилип к нёбу. Кир ощущал себя так, словно и правда где-то болтался всю ночь.
«Может, всё с точностью до наоборот? Вчера я дал Эйприл нож, и он появился во сне. Что если девочка видит предметы, а после — вместе со Станцией генерирует сны, которые я и смотрю?»
Что-то настораживало в увиденном ночью. Будто в мельтешении сцен и лиц был спрятан ключ. Только вот, где?
Мальчишка и не догадывался, что Эйприл, уставившись в тёмное небо невидящими глазами, просматривает в своей идеальной памяти сцену за сценой из сна — у неё возникло сходное чувство. Правда, вскоре она прекратила — поведение Мэйби уж слишком смущало.
Переборов головокружение, Кир натянул штаны и вышел из Логова...
Влажный и холодный предрассветный воздух моментально привёл его в чувство, и в голове зазвучал голос Мэйби: «У тебя есть свобода? Тогда вперёд — перестраивай мир под себя, под свои желания! Хватай меня за руку — и летим! Туда, в облака!»
«Может быть, это какой-то намёк? От себя самого, от своего бессознательного? Ведь мир совсем не статичен. Всё вокруг постоянно меняется, новое сменяет отжившее, старое. Вот и Эйприл — раз, и возникла! Может, не такие уж жёсткие здесь законы? Что, если попробовать? Вдруг, стоит лишь пожелать — только сильно, по-настоящему...»
Кир попрыгал на месте. Присел на корточки, и, с силой распрямив ноги, взвился ввысь...
Изгаженная планета не отпустила, привычно ударив по ногам.
Кто бы сомневался! Если даже во сне не удаётся коснуться сладкой облачной ваты, с чего бы в реальности иметь возможность летать!
Кир невесело хмыкнул.
«Ну и придурок! Хорошо хоть Эйприл не видела!»
— Хватит скакать, завтрак остынет!
Кир с трудом запихал в себя лимонную овсянку — кислую и вязкую, точно клейстер.
Эйприл молчала, но смотрела странно и озорно, будто хотела спросить: «Как, славно ночью повеселился?»
Кир не выдержал.
— Не надо на меня так смотреть! Во сне был не я!
В зелёных глазах проскочили искры.
— Да я бы хотела, но не выходит! — девчонка прыснула.
— Эйприл, за что ты меня ненавидишь?
— Ненавижу? С чего ты это взял?
— Чувствую... Вижу....
— Ты видишь лишь то, что хочешь. Если принял пятнышко на стене за жука, не сомневайся, скоро оно зашевелит усами!
— Эйприл, смотри — там ползает жук!
— Где?
— Вон там, на стене! — Кир обогнул стол, попутно выискивая, чем прихлопнуть насекомое. Но когда подошёл к месту, где сидел жук, его уже не было.
— Убежал!
Эйприл расхохоталась.
— Ну конечно! Доедай, да пошли на пляж.
Они пихались и брызгались друг в друга водой, плавали друг за дружкой, а после — без сил упали на горячую гальку.
Кир вспомнил чёрный будильник и красную ленту воротника на шее у Мэйби. Вспомнил смерть...