— Де бойзя, да дебя ода де дападёд. Ды зильдее.
— Я сильнее её? С чего ты взяла?
— Здаю.
— А кроссовки откуда?
— Де двоё дедо! Дай бде абулед!
— Олень пропал! Я проснулся, а его уже нет.
— Бдохо! Гаг мне деберь не умередь?
На Кирилла нахлынуло запоздалое понимание: «Жива! Эйприл жива!»
Он глядел, и не мог насмотреться. Тонул в глубине её фиолетовых глаз, гладил спутанные, перемазанные в крови белые волосы и такие же белые брови.
Она не сопротивлялась.
Потом, стыдясь изливающихся слезами чувств, он обнял девчонку и уткнулся носом в плечо. Её тело было куда горячее, чем раньше.
Через десяток минут Эйприл убрала пальцы. Кровь уже не текла, зато под глазами набухали огромные синяки.
«Интересно, на что, в самом деле способно это создание?» — подумал Кирилл. Он живо представил, как Эйприл отращивает откушенную руку. Меняет форму, превращаясь в огромного паука с мощными челюстями…
Девочка шмыгнула носом, и наваждение прошло.
— А ты живучая! Вот только, почему тебя не починит Маяк?
— Он сам поломан. А мы далеко.
— Значит, надо идти.
— Да. Помоги…
Обняв плечи Кирилла рукой, Эйприл встала. Мальчишка положил руку на её талию.
— Ты сможешь идти? — от волнения голос дрожал.
Эйприл убрала его руку и отодвинулась.
— Могу! Причём, сама!
Слегка пошатываясь, зашагала к дороге. Кир двинулся вслед.
— Какой я дурак! Даже воду не взял!
— Ничего. Я позавтракала.
Когда они вышли на дорогу, Эйприл ускорилась. Кир еле за ней поспевал, он уже порядочно измотался.
— Как же тебя сюда занесло? Где ты была?
— Искала себя.
— Я серьёзно!
— И я.
Кир насупился и запыхтел.
— И что? Видела что-нибудь интересное?
У Эйприл перед глазами возникла комната, залитая кровью, и лежащий на ложементе Кирилл.
— Нет, ничего… — и добавила, заметив, что Кир разозлился: — Фиест работал на правительство, — она переглянулась с мальчишкой. — На правительство, военных или учёных… Точно не знаю. Да и не всё ли равно? Геноморфы нужны всем, а для их производства требуются прототипы.
— Дети? Но почему?
— Ребёнок ещё «чистый лист». Можно скопировать личность в суперкомпьютер, создать симулятор реального мира и управляющими событиями корректировать личность, придавая ей требуемую «форму».
Кир долго молчал.
— И что же, по-твоему, переносят из человека в симулятор?
— Как, что? Личность! Мозг — матрица, в которой в ответ на воздействия среды формируются новые связи. Нейросеть работает так же. Вот и «отражают» в ней состояние мозга конкретного человека. А после — изменяют, как захотят. Конечно, до некоторых пределов.
— Эйприл… Так может, и мы…
— Что?
— Вдруг мы сейчас в симуляторе? Вдруг я — личность похищенного Фиестом мальчишки, которую дорабатывают, перед тем как «залить» в искусственно выращенное тело? Вдруг я — будущий геноморф?
— А кто тогда я?
— Ну… Извини… — Кир потупился.
— Что?
— Тебя вообще нет! Ты — управляющее воздействие. На меня, чтобы сформировать подходящую личность… — испугавшись, что Эйприл обидится, мальчишка затараторил:
— Сама посуди, — взмахом руки он обвёл горы и океан. — Какой странный мир! И заметь, ограниченный!
Эйприл вспомнился зал с нейросканером, и Кирилл-мумия, сжавший Оленя.
«Кириллов в этом мире действительно многовато! Я уже видела трёх…»
— Ты был на разных планетах…
— Был? Но сейчас я тут! Это всего лишь воспоминания, фантазии. Их можно подделать.
Эйприл невесело усмехнулась.
— Наконец-то, ты понял, что времени нет! Что всегда есть только сейчас… Жаль, не продвинулся в борьбе с себялюбием. Уже до киберсолипсизма дошёл! Целый мир — одна драгоценная личность Кирилла! — Эйприл, не выдержав, расхохоталась. И сразу же застонала, схватившись за грудь.
— Я тебе о важном, а ты…
— Разве есть что-то важнее, чем время?
Кир схватился за голову.
— Эйприл!
— Ладно, проехали…
— Ты была там, где их делают. Верно?
— Не совсем. Но это неважно.
— Я знаю координаты.
— И что? На ховерборде туда полетишь?
— Его больше нет. Утонул.
— Ты помчался меня спасать на этой штуковине? — Эйприл даже остановилась. — Хорошо хоть, додумался лететь над водой!
Кир покраснел, а девчонка прижалась к нему.
— Спасибо… Спасибо… Ты вновь спас мне жизнь — уже в третий раз! А я тебе только мешаю…
— Эйприл, нужно идти, — Кир был смущён донельзя. — Знаешь, а Станция начала восстанавливаться. Отращивает новые башни накачки! Она тебя обязательно вылечит!
— Восстанавливается, пока меня нет. О том и твержу… Кир, без меня тебе лучше, — она вздохнула. — Думаю, мне ни к чему возвращаться. Ты лучше иди, а я…
— Ещё чего! — Кир взял её руку в свою. — Мы вместе теперь навсегда — до самой смерти! — и тихо добавил: — Моей…
Впереди показались городские кварталы. Под эстакадой стали встречаться остовы бронемашин.
— Я был в том месте, где Фиест встретил Катю.
— Во сне, на Диэлли?
— Здесь, на Земле.
— Невозможно! Тебе показалось!
— Эйприл…
— Хочешь сказать, что мы вовсе не на Земле?
— Тебе видней… Это ты меня водишь за нос.
— Вожу за нос? — девчонка остановилась и нахмурила белые брови, — Я изо всех сил пытаюсь помочь! И вот благодарность!
— Эйприл, пойдём. Я ведь не злюсь… Мне давно уже всё равно…
— А мне — нет. Я докопаюсь до правды.
Они долго шагали молча, рассматривая разрушенный город. Руины подавляли.
— Знаешь, Кир… А ведь всё это построили люди. И они же, разрушили. В этом месте мне кажется, что психи отличаются от нормальных лишь тем, что не утруждаются логическим обоснованием своих безумств.
— Думаю, всё не так просто…
— Не просто? — она разозлилась. — Родители сами дарили девочкам пупсов, а мальчикам — пистолеты. А потом удивлялись, откуда на перенаселённой планете столько насилия! Рассказывали детям сказки о злом драконе, и оставалось лишь заменить образ дракона на образ врага. — Эйприл вспомнился чёрный дракон на бронеплите. — Впрочем, можно и не менять… А приз за победу припасён вполне актуальный — принцесса. Не пойдёшь воевать — не оставишь потомство! Такие вот сказки, такая мораль!