— Ты опять всё перевернула с ног на голову! Почему дети так любят сказки? Потому, что они гармонируют с заложенной в них программой. Ребёнок — не «чистый лист»! Детям дарят то, что им нравится. Мальчишкам по душе пистолеты… А где, кстати, твой? Потеряла?
— Выбросила. Он больше не нужен… Да и мальчишки могли бы без них обойтись! Можно ведь, подарить конструктор или модель звездолёта. Пусть вырастут не убийцы, а строители и пилоты.
Город остался за спиной. Вечерело.
Они шагали теперь среди ветряков. На фоне закатного неба видны были лишь чётко очерченные контуры этих гротескных исполинов, и Эйприл представлялось, что она бредёт среди драконов, вырезанных из чёрной бумаги огромными ножницами. Она ощущала себя Анимой, одолевшей Змея и теперь занимающейся освобождением Героя от Тени.
«Ещё бы! В нашей с Кириллом сказке — всё навыворот!»
Накатила волна раздражения. Эйприл пнула обломок бетона, целясь в остов ветряка. Вечернюю тишину разорвал гулкий звон.
Кир вздрогнул.
Она криво улыбнулась. «С ним же всегда так! Герой ещё тот! Как же ей повезло, что она — Эйприл, а не какой-то там Кир!»
И застыла, как вкопанная.
«Стоп! Что я сейчас такое подумала? Что происходит? Откуда всё это во мне? Он меня спас, уже в третий раз! А внутри всё такое же чувство: что-то с Кириллом не так!»
Злость отхлынула, и Эйприл ощутила боль в ноге. Присев на бетон, сняла кроссовок. Из-под ногтя текла кровь.
«Допиналась!»
Кир смотрел осуждающе.
«Ишь, уставился! А всё ведь из-за него!»
Эйприл нацепила кроссовок и поднялась.
— Ерунда. Пошли.
«До чего же он жалкий, ничтожный. А строит из себя! Будто главный тут — он!»
Нога сама поднялась, чтобы пнуть следующий камень.
«Стоп! Опять!»
Настроение стало паршивым. Девушка не понимала, что на неё нашло. Она смутно осознавала, что дело совсем не в Кирилле. Но тогда, в чём?
Эйприл начала рыться в памяти Маяка…
Психология, этология… Микроколлективы, агрессия…
Агрессия. Средство установления иерархии. Она неизбежно накапливается в любом человеческом существе и сбрасывается на нижестоящего.
Или на камни…
«Но я ведь — не человек! Мне нет дела до иерархий!»
По спине побежали мурашки.
«Дракон! Вместе с собственным прошлым, я нахваталась человеческих чувств!»
Раздражение моментально исчезло, сменившись жалостью к другу.
Он ни в чём не виноват. Он такой, какой есть.
«Да, такой. Жалкий, ничтожный. А строит… Стоп! Опять!»
Она остановилась.
— Подожди. Отдохнём пять минут.
Эйприл села и сосредоточилась. Анализ не был её сильной чертой, и она не могла разбираться в себе на ходу.
«Я стараюсь проникнуться отвращением к Кириллу! Но, для чего?»
Заглянув в память Маяка, она сложила одно с другим.
«Отвращение выключает блок, запрещающий убивать!»
Она посмотрела на сидящего рядом мальчишку. Улыбнулась. Кир вздрогнул и натянуто улыбнулся в ответ.
«Так значит — убить?»
Её передёрнуло.
«Змей! Я его поняла, приняла. Его чувства вошли в мою плоть, стали частью меня… Его мысли и эмоции без конца повторяются, пытаясь стать мной. Нужно их отделить, не то, станет поздно. Но сделать это, получится только во сне».
— Мне нужно поспать!
Кир снова вздрогнул. Испуганно пробормотал:
— Нет…
— Кир!
— Нужно идти! — он встал и, не оборачиваясь, зашагал вперёд, не оставив девушке выбора. Она догнала и взяла его руку.
— Кир! До ночи мы не успеем.
— Будем идти в темноте. Есть фонарь.
— Я не смогу… Прости…
— Тогда, я тебя понесу.
Кир не мог объяснить откуда, но он точно знал: терять время нельзя, надо идти. Это самое главное, важнее нет ничего.
— Ты не встречала дракона?
— Его больше нет, — Эйприл достала из кармашка сияющий Коготь.
— Нет? Ты его убила?
— Ага.
— Но… Как?
— Пристрелила из пистолетика.
— Ты снова мне врёшь?
— Не без того…
Кир вздохнул.
«С ней ничего не поделать…»
Эйприл спрятала Коготь в карман.
— Это за ним охотилась Тень. Не хотела, чтобы я его тебе отдала.
— Ну так отдай!
— Нет. У меня он будет сохраннее.
— Но ведь Тень боится меня, не тебя!
— Кир, он не твой. Всему своё время.
На мир опустилась тьма. Лишь звёзды, да лунный свет.
Но у Эйприл внутри было гораздо темней.
— Осторожно! — луч выхватил из темноты упавший ветряк. Разломившаяся надвое башня лежала рядом с трассой, а одна из лопастей перегородила путь.
Они нагнулись и пролезли под ней.
— Хорошо хоть, не повредила дорогу. Пришлось бы шагать по степи…
Эйприл уже с трудом понимала слова. Из последних сил она боролась с собой. Обогнав мальчишку, и встав на пути, она зашептала:
— Кир… Давай часик поспим, и пойдём… Только часок!
Он, наконец-то, заметил её состояние.
— И как мы проснёмся?
— Меня разбудит Маяк.
— Ты точно меня не обманешь? Ведь ты постоянно врёшь!
— Я не подведу…
— А Тень?
— Спящих она не учует.
— Ладно. Только тут ветер… Какая холодная ночь!
Они вернулись к упавшему ветряку и спустились по лопасти. Зашли в другой, и заснули, прижавшись друг к дружке у холодной железной стены.
Зоопарк
Свет…
Свет из безоблачного яркого неба.
И вместе с тем, всё теперь — Тьма.
Рассматриваю чувствующее и размышляющее тело, что ходит среди вольеров. Наблюдаю, как возникают и тают мысли. Ведь я — снова Я. Пустота в пустоте, я шагаю по облакам. Люди считают, что только безумцы говорят о себе в третьем лице, но я теперь знаю: истинное безумие — говорить о себе в первом.
Зоопарк Диэлли — самый большой в Галактике. Мыши, кролики, тараканы. Клоны свиней, коров, лошадей. Есть даже ягуар. Хотя, "Ягуар«Ò— скорее коммерческое название. Это ведь геноморф, с построенным из уцелевших последовательностей нуклеотидов геномом, и вряд ли у него много общего с хищником, пожиравшим людей тысячелетия назад.
Их, геноморфов, тут тьма.
Я всматривался в звериные морды, в зеркала глаз — не додумывающие, а лишь отражающие — меняясь с узниками местами, вбирая их в себя, расширившегося до размеров Вселенной. Обращался в мышь, кролика, корову. В странных созданий, из-за просчётов генных инженеров, влачащих существование в мучениях. К истинной цели прогулки я подбирался с опаской — кругами, стараясь оттянуть свидание с лишённым жалости зверем.