Приказал? Мне казалось, главная тут она! Или теперь я — руководитель их тайной организации?
— Кир, нам туда! — она нежно берёт мои пальцы и тащит сквозь череду коридоров, мимо переплетения труб, через залы, заполненные гудящим и чавкающим оборудованием.
Двери прячутся в стены, мы проходим шлюз и попадаем в тоннель, связывающий купол с соседним. Пройдя полдороги, я оборачиваюсь и сквозь прозрачные стенки вижу череду зелёных ярусов, над которыми вьются сельхоздроны.
Мэйби злится:
— Не видал, как выращивают салат? — и тянет меня сильнее.
— А зачем ты сказала взять плавки?
— Скоро узнаешь!
Пройдя следующий шлюз, мы взбираемся по узким металлическим лесенкам и выходим на мостик.
Солнце, солёный ветер и крики чаек.
Мэйби нажимает пару клавиш на пульте с надписью «ВЫЗОВ». Их цвет меняется с зелёного на красный.
— Сейчас приплывут.
— Кто?
— Увидишь. Давай, раздевайся, а вещи закидывай в шкафчик.
Скинув одежду, усаживаемся на горячий металл. Не слишком комфортно…
— Задерживаются… — она вглядывается в океан.
— Не парься, они приплывут.
— Кто?
— Те, кого ждём, разумеется! Кто же ещё?
Она хохочет, и в этот момент мостик вздрагивает от ударов.
— Я же говорил, приплывут! Слушай мужчину!
— Ага. Попугать нас решили!
Вода вскипает, и на поверхности появляется пара улыбчатых хитрых мордашек.
— Кир, познакомься. Это дельфины, вымершие морские звери.
Услышав её слова, дельфины хлопают по воде плавниками, распахивают усеянные мелкими зубками пасти, призывно трещат и крутятся, демонстрируя гибкие розовые тела.
— Какие противные!
— Сам ты противный! Давай, заскакивай на своего, — она «бомбочкой» прыгает в воду, окатывая меня водой.
Разбежавшись, я взлетаю «ласточкой» — освоил в VR, в симуляторе. Вход получается идеально, без брызг.
Вынырнув, вижу, что девчонка уже оседлала одну из розовых тварей. Подплыв к другой, пробую забраться по глянцевой коже.
Не выходит.
Схватившись за торчащий вверх треугольный плавник, делаю вторую попытку.
Рука соскальзывает, и я снова плюхаюсь в воду.
Мэйби хохочет.
— Кир, там есть рукоятки!
А! Вот в чём дело! Ухватившись за вживлённую в тело скобу, забираюсь наверх. Ноги сами находят устроенные в боках углубления. Прижимаюсь к дельфину всем телом.
Его кожа не холодная и не тёплая. Присмотревшись, замечаю над глазом штрих-код и надпись: «Собственность AeonCorp».
Мэйби орёт: «Вперёд!», и пятками лупит дельфиньи бока.
Тот срывается с места.
Я повторяю за ней.
Мы несёмся по залитой полуденным солнцем глади сквозь тучи сияющих брызг, а внизу — сжатая ногами, трепещет живая плоть.
От интенсивной работы мышц спина дельфина разогревается, от жара не спасают даже обтекающие зверя потоки воды.
Надо же! Ну и создание!
Дельфин, то взлетает над водой — и сердце замирает в груди, то погружается — и волны пытаются скинуть меня с упругого скользкого тела.
Солнце, вода и ветер…
Должен признать, это действительно круто! Куда веселей одинокого сидения на пляже!
Лестница вибрирует в ответ на каждый шаг, а по шахте разносится гул.
— Ну как?
— Тысячу лет так не отрывался! Только их жалко…
— Кого? — удивляется Мэйби.
— Как, кого? Этих зверей!
— Ты их противными называл!
— Да нет…
Она останавливается на лестничной площадке.
— Слушай, Кир… Думала, ты догадаешься…
— Да знаю я, что они геноморфы! Видел надпись. Но всё равно ведь живые.
Мэйби улыбается, чуть смущённо, и произносит:
— Не хочу портить тебе впечатление, но нет. Утрачен геном. Это роботы, созданные по рисункам, где дети катаются на спинах дельфинов. В отличие от андроидов, они даже тест Тьюринга не пройдут. Разве что — зеркальный, на наличие самосознания… Жалеть их точно не стоит.
Роботы… Зачем она это сказала, превратив волшебное приключение в заурядное катание на водном мотоцикле?
— А ты странный, Кирилл! Если геноморф походит на зверя — его ты жалеешь, если на человека, то нет. Может, дело вовсе не в геноморфах?
Спустившись, проходим в купол и неожиданно оказываемся на Ириде. Естественно, не на реальной, но сходство огромное.
Залитые светом луга, лес вдалеке, и радуга, родившаяся в брызгах тысяч форсунок.
За прозрачными стенами купола — рифы и пёстрые рыбки. Повыше плещутся волны, а в самом верху — солнце просвечивает сквозь лёгкие облачка.
От этого вида, от воспоминаний об Ириде, об оставленных там друзьях, подкашиваются ноги. Я опускаюсь в траву, подняв облако бабочек.
Почему-то, очень хочется пить. Наверное, после купания в солёном тёплом океане. А тут столько воды, и вся недоступна!
Мэйби хохочет:
— Ну вот! Это и есть твой подарок! Кажется, нравится? Похоже ведь на Ириду? — она плюхается рядом, и переливчатые крылья снова щекочут кожу.
Я обнимаю девчонку за талию, прижимаюсь щекой.
— Спасибо, спасибо!
Она довольно сопит…
— Слушай, ты где жила на Ириде? Почему мы не встретились?
— Подумаешь! Не встретились, и не встретились! Ирида большая. Кому это всё интересно? Зачем прошлое ворошить? Главное, мы вместе сейчас! — я ощущаю прикосновение мягких горячих губ.
Она, вероятно, права. Не всё ли равно… Мы и так почти на Ириде.
— Кир, мы валяемся у самого шлюза, как идиоты.
Встаю. Протянув руку, вытягиваю девушку из травы.
Переглядываясь и хохоча, мы шагаем по нежной траве, по цветущему лугу.
«Избранных» не так уж и мало!
Семьи, играющие во фрисби и бадминтон. Эстеты, с корзинками для пикников. Пяток детей, наслаждающихся играми на флайролах и ховербордах.
Наверное, это единственное место на Диэлли, где летать не запрещено.
В основном тут, конечно, пердуны лет за сто, от которых охота держаться подальше. Тела-то у них ещё о-го-го. По крайней мере у тех, кто регулярно избавляется от жира и проходит омолаживающие процедуры. Чего не скажешь о мозге…
Вне сомнений, сейчас расцвет человеческой цивилизации. Самый пик. Одной только Мэйби что-то не нравится.
Да, взрослеть приходится рано. Быть гражданином Галактики — это тебе не торчать в тепличных условиях на старушке-Земле! Но пожила бы она в средневековье, веке в двадцатом! В те времена пятнадцатилетние были менее развиты, чем наши двенацтатилетки! В семьдесят уже выходили на пенсию! А на заре цивилизации, так и подавно: старели в тридцать, взрослели в семнадцать!