— Ты о чём?
— Сам подумай!
Кир молчал, и она продолжила:
— О вирусах, бактериях, насекомых! А паразиты! Знаешь их сколько? Как обстоят дела тут, на Станции, я уж не знаю. Но раньше, паразитических видов было вчетверо больше, чем свободноживущих. У паразитов были паразиты — в которых, в свою очередь, жили другие! Да и «свободноживущие» — только название. Они тоже находятся во взаимосвязи, пронизывающей всё живое! — голос девчонки дрожал от восторга.
Кир поморщился и пошевелил пальцами, будто пытаясь стряхнуть с рук что-то мерзкое. Он смотрел на Эйприл с уже неприкрытой враждебностью:
— Зачем ты это сделала?
— Сделала что? — пролепетала Эйприл. Она только сейчас начала понимать, что друг не разделяет её чувств.
— Испортила Станцию!
— Я?
— Хочешь сказать, что ты здесь не при чём? От происходящего ты в бурном восторге!
— Кир, но ведь я — «чистый лист»! Мне понравилось бы что угодно! Я появилась одновременно с этими изменениями, поэтому я люблю их. Но, я бы радовалась чему угодно!
— Не верю! Ты сразу назвала МОЮ Станцию «стерильной помойкой»! А уж ПОТОМ начались изменения!
Кир стащил с плеч девушки куртку и ушёл, даже не обернувшись.
Эйприл была в смятении.
Идти на обед не было никакого желания — Кир её пугал. Судя по поведению, он утрачивал адекватность. Но очень хотелось есть.
«Если я могу приготовить обед в Логове, то уж тут, возле куба — тем более!»
Эйприл сосредоточилась. Обед не появился.
Она пыхтела и злилась, воображая тарелку салата — для себя, и хлеб — для муравьёв. Но без толку.
«Может, хотя бы получится накормить Кирилла?»
Эйприл начала представлять тарелку блинов…
Перед ней появился салат. А рядом, с грохотом упал вернувшийся из невероятности ховерборд.
Кир долго бродил по степи в одиночестве, удивляясь происходящим метаморфозам. Он изо-всех сил старался понять эту странную ползающую и летающую жизнь, и привыкнуть.
В полдень захотелось есть. Кир вернулся в Логово, ни на что особенно ни надеясь. Но на столе дымились блины, а рядом стояло варенье из персиков. Девочки не было.
«Значит, она не особенно злится…»
Кир схватил блин, ойкнул и стал дуть на пальцы.
«Горяченные! Как так? Ведь я её даже не встретил!»
Он открыл шкаф и увидел пустую тарелку.
«Непохоже, чтобы она пообедала… А про меня не забыла!.. Эх! Зря я на неё накричал…»
Кир вспомнил, как Эйприл бодренько уминала свой любимый салат — прямо-таки увидел это перед глазами.
«Зачем Маяк вообще заставляет нас убирать посуду в шкаф? Боится, что мы заметим, как на тарелках возникает еда?»
Словно в опровержение этой идеи, тарелка исчезла. Маяк будто бы говорил: «Нет, я могу творить, что захочу, прямо перед твоим носом, а ты ничего не сможешь с этим поделать!»
Вернувшись вечером в Логово и обнаружив на столе тарелку блинов и варенье — на этот раз из малины, Кир сначала посмотрел за диваном, а потом — обошёл крышу, заглядывая за оголовки вентшахт. Но, нет — Эйприл нигде не пряталась.
Это было удивительно. Но Кир решил, что ужин не виноват, и принялся за блины.
Он и подумать не мог, что девушка осталась голодной.
Эйприл стояла на обрыве у южной арки. Под ногами плескался сонный ночной океан.
«Отправишь?» — спросила она у Луны.
Маяк ничего не ответил, но Эйприл знала: отправит. Ведь это сообщение Мэйби уже получила.
И она начала:
«До залитой солнцем крыши ветер доносит
терпкий степной аромат…»
Ураган
Хорошо, когда школа недалеко. Ещё лучше, если часть пути проходит по набережной. Не слишком яркое солнце и прохладный ветер, впитавший чистоту океана — что может быть лучше, чтобы исчезли остатки сна.
Возможно, когда-нибудь Маяк подарит людям технологию нуль-транспортировки — ведь глупо тащиться два часа в астропорт, чтобы потом за мгновение скакнуть через полгалактики. Тогда, мальчишки не будут вдыхать этот утренний воздух и не увидят отливающий золотом океан.
Ещё не повернув из-за угла, слышу:
— Говорят, ты завела малолетку?
Выглядываю…
Мэйби в компании парней на ховерциклах.
«Завела!»
«Малолетку!»
Сама-то? Ведь мы одногодки! Ну, ясно, ведь она выглядит старше! Накинула себе, небось, пару лет.
И похоже, в школу она не спешит.
Один из парней обнимает Мэйби за талию.
Она отстраняется.
А я, отступаю обратно за угол. Лучше обойти компанию стороной.
В столовой, на большой перемене, подваливает Ураган.
С парой своих заместителей — здоровенным Скалой и долговязым Додей.
Додю родители тоже назвали Ураганом — пришлось искать для него другое прозвище. Ураганов всегда с избытком.
Пока Скала и Додя ошиваются в стороне, Ураган падает рядом и хлопает меня по спине. Так, что я почти тыкаюсь носом в пюре из океанской капусты.
— Здоров!
— И тебе не хворать, — бурчу в ответ.
— Неприветливый ты, Кирилл. Нехорошо. Люди должны вместе быть, горой друг за друга, — Ураган щурится, заглядывает в глаза. — А вот девчонка у тебя ничего! Да, ничего… И волосы, и фигурка, — он усмехается. — Попец, всё такое… Глаза, будто сталь. И характер, — будто что-то припомнив, он чешет нос кулаком. — Да только вот это, такое дело… Много ли ты о ней знаешь?
— Достаточно!
— Да остынь ты, не кипишуй! Я ж с уважухой… Знаю я всё о тебе! Про отца, про мать. Про Дзету-шесть. Видел ролик в Сети, где ты в крови. Про друзей твоих там рассказали… — в голосе звучат отеческие нотки. — Не тронет тебя здесь никто… Но пойми, Кирилл, не в том дело. Не в тебе. О тебе — всё известно. А вот о девчонке — хер! Ничего не найти! И о папашке, с лицом, как у трупа. Сечёшь? Вот, о чём разговор. Люди друг за друга горой должны быть! НОРМАЛЬНЫЕ люди…
Ураган поднимает ложку с зелёной питательной жижей. Переворачивает.
С ложки стекает клейкая зелёная масса.
— Ну и дрянь! Ты зачем это жрёшь? Идиот!
Да, от этих водорослей вечно хочется пить…
Ураган втыкает ложку на место и подводит итог:
— Идиот, но нормальный! А вот девчуля твоя — не факт! Сам подумай, что о ней знаешь? «Достаточно» твоё, как переводится? «Ни хрена», угадал? И всем остальным известно не больше! А так не бывает, чтобы в Сети никакой инфы. Будто этой семейки и не было до Диэлли…