— Мои права тебя не касаются. Это у вас нет никаких прав, и не может быть.
— Какие «твои права», марионетка Маяка!
— У меня не стоит ВДК. И не будет стоять.
— Как ты понимаешь, и у меня!
— Зато, стоят схемы контроля.
— Они отключены.
— Так не бывает!
— Нет… Нет… — Мэйби начинает задыхаться. — Бывает! Бывает! Он меня отпустил…
— Ты что, добровольно ему помогаешь?!
Она вздрагивает и отворачивается.
А на меня вдруг налетают океанские белые ветряки, и перемалывают, перемалывают чувства…
Я-то, дурак — считал, что она под контролем.
Что же ещё я мог думать? Мне в голову не могло прийти, что можно осознанно принять такое решение: помогать дракону, змею, злу.
Зачем? Для чего?
Чтобы оно на тебя нацепило ошейник? Чтобы оно над тобой издевалось?
Значит, иногда, лучше оказаться марионеткой… «Кукла» звучит лучше, чем «мразь».
Долго сижу, воткнув в грудь подбородок, не решаясь задать самый главный вопрос.
Ведь от ответа зависит всё.
— Мэйби, скажи… Ты отдала ему реверс-процессор?
— Так надо. Потом он меня отпустит.
— А обо мне ты подумала? — ватные губы, будто сами собой произносят слова. Внизу вертятся калейдоскопом кварталы. — Ты подумала, как мне с этим жить?
— Кир, я такая, как есть… Из-за этого я не нравлюсь ему, а теперь… Теперь не нужна и тебе?
— Ну, конечно! Тебе хочется срочно к кому-то приткнуться! Не важно к кому, угадал? Ощущать себя нужной! Чтобы гладили спинку и целовали единственное ушко! Ради этого, ты готова на всё. Ну а, если не он, а я? Если я прикажу тебе кого-то убить? Сделаешь?
— Да! — она преданно смотрит в глаза. — Я очень тебя люблю!
Небоскрёб уходит из-под ног, проваливается сквозь землю.
Внутри клокочет смесь отвращения и ненависти. К горлу подступает ком, и я сглатываю густую слюну.
— Тогда, почему бы тебе не убить Фиеста?! Давай, ради меня!
— Потому, что я не могу, — она хлопает пушистыми ресничками. — Он сильнее! Не только физически, а во всём. Не нападают ведь божьи коровки на львов — это просто смешно!
— Ты вовсе не милая божья коровка! Ты — верная собака, таскающая добычу хозяину. Да и Фиест на льва не похож! Если бы ты могла, то его бы убила?
— Да.
— Хорошо… А кого-то другого? Того, кто слабее тебя.
— Кир, ты шутишь?
— Нет! Не шучу. Он ко мне приходил. Вчера, когда я сидел на крыше.
— На этой?
— Нет, на другой. Да какая, б***ть, разница! Заткнись и слушай меня! — я хватаю её тонкую шею, пониже затылка, и прижимаю голову Мэйби к коленкам. — Так вот, он приходил, и он дал мне нож.
Она разгибается. Я напрягаюсь изо всех сил — но мне её не удержать, она просто сильнее. Вероятно, боевая модель.
— Какой ещё нож? — она, нахмурившись, сверлит меня своими стальными глазами.
— Мэйби, заткнись, и ответь на простой вопрос. Но, хорошенько подумай. Твой ответ решит, будем ли мы вдвоём. Будет ли кто-то тебя любить. Готова?
— Да.
— Ты приведёшь мне девчонку?
— Тебе? — её зрачки расширяются. Дурацкая капля, наконец, падает с носа.
— Не спрашивай! Я задал вопрос, а от тебя — требуется ответ! Думай, я подожду…
Она опускает глаза, и тут же — смотрит опять, жалобными стальными глазами, отчаянно пытаясь прочесть на моём лице ответ.
Тот, который я хочу получить. Тот, который позволит остаться со мной.
— Да.
Промахнулась. Впрочем, её слова были уже не важны — всё решилось, когда она тужилась, подбирая подходящий ответ.
Раньше я считал это жалкое существо недосягаемой неприступной красоткой. Даже, немного боялся. Теперь мне смешно.
Я поднимаюсь. Спускаюсь по вентиляции — я не боевой геноморф, и эффектно, так, как она, прыгнуть вниз не могу.
Мне и не надо.
Ступив на покрытие, оборачиваюсь.
Она сидит, глядя вдаль. Из закушенной губы, по подбородку стекает кровь — красная — такая же, как у людей.
И всё же, они никакие не люди…
Вхожу в оголовок лестничной шахты. Хлопает дверь за спиной, и я больше не сдерживаюсь. Перегибаюсь через перила и переполняющее меня отвращение выплёскивается и летит вниз мерзостной мутной жижей.
Фаза третья: "Личность". Глава 21. Катастрофа
«Куда бы ты ни шёл — ты уже там»
Джон Кабат-Зинн
«5:05»
Кир смотрел на красные цифры, и никак не мог очнуться от сна.
«5:06»
«В голове всё звучало: „И всё же, они никакие не люди…“ Но ведь, и Эйприл — не человек!»
«5:07»
«Эйприл вечно рассказывает, что она — лучший друг. Но могу ли я ей доверять?»
Кир оторвался от цифр и посмотрел на девчонку. Та, стрельнула осторожным ответным взглядом.
«Она не похожа на монстра — наоборот. Да только, разве не могут монстры притворятся милыми девочками? Эйприл пыталась столкнуть меня в пропасть, не дала уничтожить цветок, пожирающий Станцию, притащила хищное Облако, вызвала к жизни Тень и защищает Тьму. Как для друга, достаточно длинный список… Если сон — это предупреждение…»
Он заворочался.
«Даже надпись шортах — такая же! Впрочем, ведь я прочитал её днём, так почему не увидеть это во сне? — Кир улыбнулся, — Ха! Барнард — модельер! Хотя, фотографом он действительно был, и достаточно знаменитым».
— Завтрак готов…
Вместо салатов и надоевших блинов — омлет с сыром, грибами и пряными травами. Его милый монстр изо всех сил стремится казаться хорошим…
Ладно, не стоит нагнетать обстановку… Кир улыбался и мило беседовал, хотя внутри клокотало…
— Видела сон?
— Ну конечно…
— Как так выходит, что двое сначала и мига не могут прожить друг без друга, а потом — расстаются!
— Расстаются совсем не те люди, что встретились! Даже, если лишь месяц прошёл.
— Или нелюди… — Кир не удержался от язвительного замечания.
Эйприл шмыгнула носом и уткнулась в тарелку. Кир вскинул брови, заметив, как дрожат её руки.
Полдня Кир бродил по Станции в одиночку. Чем больше он думал об Эйприл, тем сильнее осознавал, насколько они непохожи. Страх перед этим созданием рос, и вместе с тем росла неприязнь и агрессия.
«Как так вышло? Каждый день я смотрел, как Эйприл уничтожает Станцию, и ей не помешал… Но, что я мог предпринять? То же, что когда-то пыталась сделать она — столкнуть с арки? Как говорил Фиест? Quid pro quo!»