У покойного начальника станции оказались ключи к служебным помещениям, в том числе и вентиляционным шахтам. Машинист ходил проверять их. Вернулся мрачный. Все, говорит, тоже завалены. Обломками новостроек, которые понаделали наверху. Точечная застройка, мать ее.
Слава богу, до нас вода не дошла. Зато «Березовая роща», похоже, превратилась в подводное царство. А в тоннелях восточного направления сплошные завалы.
Очень плохая. Продуктов хватит дня на четыре.
Что дальше?.. Даже любопытно.
День 3-й
Опять две новости. Но на этот раз есть хорошая.
Нашли выход! Возможно, одну вентиляционную шахту, ближе всего к станции «Доватора», можно попытаться очистить.
А плохая… Плохая в том, что наверху, по словам Машиниста, смерть. Какой там уровень радиации и сколько до эпицентра, никто не знает.
День 6-й
Два дня было не до записей. Работали как герои-стахановцы.
На самом деле это были лучшие два дня нашего плена, хотя все уставали как проклятые и рисковали в любой момент быть погребенными под массой потревоженных камней. Зато у нас была цель и подобие единства.
Мы не были уверены, что сможем расчистить этот выход, но решили попытаться.
Вначале казалось, что завал представляет собой измельченный грунт и обломки, которые принесла с собой взрывная волна. Он говорил, каждый из них дает нехилый вторичный фон. Но об этом мы не думали, свобода казалась такой близкой.
Выгребали ведрами шлак, спекшуюся землю, похожую на песок, породу, кирпичное и бетонное крошево, оплавленные куски металла, даже фрагменты костей. Кто покрепче, носили крупные обломки.
И вот мы закончили. Проход был расчищен. Не наша вина, что он никуда не вел. Чуть выше разобранного завала вентиляционная шахта коробилась, сжимаясь в узкую щель. Не было и речи о том, чтобы пробиться здесь. Тут был нужен отбойный молоток или аммонал.
День 7-й
Выхода нет. Это надломило нас, после этого все пошло вразнос.
Мы больше не одна команда. Начались дрязги по любому поводу.
Утром Наталья, та самая болтушка, начала причитать, что все мы умрем. Надо же, Америку открыла. Мне лично наплевать. Но Степан, простой рабочий парень, потребовал, чтобы она заткнула хайло, а когда та проигнорировала, начал трясти ее как грушу. Это не помогло, тетка стала кричать еще громче, и тогда он заехал ей в глаз. Машинист попытался его урезонить, хотя, наверное, и его достала эта кликуша. Сцепились. Кончилось тем, что драчуна заперли в сбойке. Потом, правда, выпустили. Вроде успокоился.
Сильные стали звереть, слабые – впадать в ничтожество. У нас еще достаточно еды и чистой воды. Но мы похоронили себя заживо.
И еще. Все заметили, что стало ощутимо холоднее. К счастью, Машинист нашел в станционных помещениях теплые ватники, портянки и рукавицы.
День 8-й
Как они все осточертели. Что за сборище зануд и дебилов… Почему в этом последнем пути мне не попались нормальные попутчики?
Видеть их не могу. Всех, кроме нее, конечно. Увы, она по-прежнему далека от меня, апокалипсис ничего не изменил. На днях снова пытался предложить ей поддержку. Глупо, конечно. Она посмотрела на меня и сказала: «Да на здоровье. Хотите быть моим рыцарем? Пожалуйста. Уступите мне свою долю чипсов». Вот сучка.
Думаю, психологу было бы интересно понаблюдать за нами. Наглядный пример проявления темпераментов в экстремальных условиях. Каждый реагирует на обрушившийся на нас кошмар по-своему. Кто-то целыми днями ноет и причитает (не буду назвать имен), кто-то бесится и кричит на всех, кто-то пытается неубедительно изобразить из себя героя, ободрить всех и успокоить, а кто-то тихо сидит в углу, считает про себя до миллиона и сходит с ума. Как я, например.
День 9-й
Умер профессор. На самом деле он умер вчера, просто я был не в настроении писать. Нет, мне его не жалко. Можно сказать, ему повезло. Умер естественной смертью, от инфаркта или чего-то в этом роде. Наверно, истощение сыграло не последнюю роль. Черт, не могу даже вспомнить его фамилии.
Одним ртом меньше, больше нам останется.
День 10-й
Сегодня обнял ее, просто чтоб успокоить. В мыслях не было ничего такого. Вот дуры бабы. Вечно им кажется, что ценнее их прелестей ничего на свете нет, даже когда вокруг все на хер рушится. Смешно.
Взбеленилась:
– Что, так хочется? Ну, тогда убить меня придется. Потому что потом все равно спать ляжешь. А я… – Она показала на ножик, который лежал рядом на столе.
Психичка, блин. Я-то сама невинность.
А вот Степка, пожалуй, имел такие виды. Тоже на нее пялился. Но пусть попробует, гнида.