— Друг мой, — серьезным тоном сказал король, — для спасения твоей души этот разрыв — дело очень благотворное.
— Может быть, и так, ваше величество, но пока что я целую неделю буду скучать, не зная, чем заняться и куда девать себя. Вот мне и пришло в голову предаться сладостной лени; право же, скучать очень занятно… раньше у меня такой привычки не было, и я нахожу ее очень изысканной.
— Еще бы это не было изысканно, — заметил король, — скуку-то в моду ввел я.
— Вот я и выработал план: меня осенило, пока я шел от паперти Нотр-Дам к Лувру. Каждый день я буду являться сюда в носилках. Ваше величество будет читать молитвы, я стану просматривать книги по алхимии или лучше даже — по морскому делу, ведь я моряк. Заведу собачек, чтобы они играли с вашими. Потом, мы будем есть крем и слушать рассказы господина д’Эпернона. Я хочу также пополнеть. Затем, когда возлюбленная дю Бушажа развеселится, мы найдем другую женщину, веселую, и вгоним ее в тоску. Но все это мы будем делать не двигаясь с места: хорошо чувствуешь себя только в сидячем положении, а еще лучше — в лежачем. Какая здесь мягкая подушка, ваше величество! Видно, что ваши обойщики работали для короля, который изволит скучать.
— Фу, как это все противно, Анн, — сказал король.
— Почему же противно?
— Чтобы мужчина в таком возрасте, да еще занимая такое положение, как ты, стремился стать ленивым и толстым! Как это отвратительно!
— Не нахожу.
— Я найду тебе подходящее занятие.
— Если оно будет скучным, я согласен.
В третий раз послышалось ворчание. Можно было подумать, что слова, произнесенные Жуаезом, рассмешили лежащую в кресле собаку.
— Вот умный пес, — сказал Генрих. — Он догадывается, какое дело я для тебя придумал.
— Что же это такое, ваше величество? Горю нетерпением услышать.
— Ты наденешь сапоги. ^
Жуаез в ужасе отшатнулся:
— О, не требуйте от меня этого, сир, это идет вразрез со всеми моими мечтами!
— Ты сядешь на коня.
Жуаез так и подскочил:
— Верхом? Нет, нет, я теперь не признаю ничего, кроме носилок, ваше величество, разве вы не слыхали?
— Оставим шутки, Жуаез, ты меня понял? Ты наденешь сапоги и сядешь на коня.
— Нет, ваше величество, — ответил герцог самым серьезным тоном, — это невозможно.
— Почему невозможно? — гневно спросил Генрих.
— Потому… потому что… я адмирал.
— Ну и что же?
— Адмиралы верхом не ездят.
— Ах, вот как! — сказал Генрих.
Жуаез кивнул головой, как дети, которые упрямо решили не слушаться, но все же слишком робки, чтобы никак не ответить.
— Ну что ж, отлично, господин адмирал, верхом вы не поедете. Вы правы — моряку не пристало ездить на коне. Зато моряк может плыть на корабле или на галере. Поэтому вы немедленно отправитесь в Руан по реке. В Руане, где стоит ваша флагманская галера, вы тотчас же взойдете на нее и отплывете в Антверпен.
— В Антверпен! — возопил Жуаез в таком отчаянии, словно получил приказ плыть в Кантон или в Вальпараисо.
— Кажется, я уже сказал, — произнес король ледяным, не допускающим возражений тоном, как бы утверждавшим его право верховного начальника и его волю монарха. — Сказал и повторять не желаю.
Не пытаясь больше сопротивляться, Жуаез застегнул плащ, надел шпагу и взял с кресла бархатную шапочку.
— И трудно же добиться от людей повиновения, черт побери! — продолжал ворчать Генрих. — Если я сам иногда забываю, что я господин, все остальные должны были бы об этом помнить.
Жуаез, ледяной и безмолвный, поклонился, положив, согласно уставу, руку на рукоять шпаги.
— Каковы будут ваши приказания, сир? — произнес он голосом столь покорным, что воля короля тотчас же превратилась в тающий воск.
— Ты отправишься в Руан, — сказал он, — и я хочу, чтобы ты отплыл оттуда в Антверпен, если не хочешь посуху отправиться в Брюссель.
Генрих ждал, что Жуаез ответит ему. Но тот ограничился поклоном.
— Может быть, ты предпочитаешь ехать посуху?
— Когда надо выполнять приказ, ваше величество, я не имею никаких предпочтений, — ответил Жуаез.
— Ну ладно, дуйся, дуйся, вот ужасный характер! — вскричал король. — Ах, у монархов друзей нет!
— Кто отдает приказания, может рассчитывать только на слуг, — торжественно заявил Жуаез.
— Так вот, сударь, — сказал оскорбленный король, — вы и отправитесь в Руан, сядете на свою галеру, возьмете гарнизоны Кодебека, Арфлера и Дьеппа, которые я заменю другими частями, погрузите их на шесть кораблей и по прибытии на место передадите в распоряжение моего брата, ожидающего от меня обещанной помощи.