– Садись. Ешь. Рассказывай.
– Все сразу?
– А чего тянуть. Знаю, сейчас поешь, отдохнешь немного, и к друзьям. И ищи тебя до утра с фонарями. А так хоть что-то да расскажешь. Сметану ешь давай.
– Ну, как бы все в порядке. Работаю. Зарабатываю. Мало пью. Курю, правда, много. С Андрюхой часто видимся. Перед отъездом Серегин дээр справили…
– Чего справили?
– День рождения. Сокращенно.
– А… Все вы сокращаете. Будто боитесь, что вам потом букв на что-то не хватит.
– Мам…
– Ладно. Не бубни. Девушку никакую не заприметил, а?
– Опять двадцать пять! – хлопнул ладонью по колену.
– Ну что ты беленишься. Понимать должен. Живешь один. Уже пора бы обзавестись домом. Внуков мне подарить. Глядишь, чаще бы приезжала. Время-то идет. Да и что было, все в прошлом. Всю жизнь будешь бобылем маяться?
– Спасибо за завтрак. Пойду покурю.
– Сыночка, ну что ты сразу взрываешься-то! Ну сколько уже прошло…
Замял сигарету. Достал из пачки другую.
– Мам, ты не обижайся. Но мне еще тяжко. Она пишет изредка. А я потом… Не все так просто.
– А если не читать?
– Думаешь, смогу?
– Нет конечно, – присела на край стула, смела крошки в руку, вздохнула. – Игорь звонил, спрашивал, когда приедешь. У него, кстати, уже двое. И… Надя заходила пару раз. Чай пили. Она сейчас завотделением. Тоже спрашивала, как твои дела. Просила зайти, если сможешь.
– Хорошо, мам. Давай попозже поговорим. Помыться хочу, а потом покемарить пару часиков.
– Да и то верно. А…
– А плиту мы тебе утром купим. И поставим.
– И пирогов с рыбой напечем.
– Точно. Как в детстве. Чтоб лук хрустел.
Проснулся уже в обед. На столе лепешки. Чайник горячий. К холодильнику магнитом прихвачена записка «Пошла на почту. На обратном пути загляну к т. Нине», и подпись «Мама». Зачем-то снял записку, сложил и спрятал в карман рубашки. Как оберег, что ли.
Созвонился с Игорем, бывшим соседом. В школе мы учились в параллельных классах. И не то чтобы были дружны, скорее, просто с уважением относились к друг другу. Пару раз во время командировок он останавливался у меня. Рассказывал о работе, показывал фотографии детей. Каждый раз, когда я приезжал в город, встречались. Пропускали в «Архитекторах» по паре-тройке пива. Вспоминали прошлые годы. Вернее, он вспоминал, рассказывая, кто из кого вырос, а я ненавязчиво изображал понимание, одновременно пытаясь вспомнить, о ком идет речь. Лица и события затирались. Но мне всегда было приятно общаться с Игорем. То ли из-за его провинциального оптимизма, то ли потому что он был единственным, с кем я хотел бы выпить в этом городе.
– Привет. Это Глеб.
– О, дорогой! С приездом! Ты надолго? Как добрался?
– Добрался нормально. Ненадолго. Есть сегодня время? Может, по-нашему, по-стариковски…
– Да не вопрос! Давай в семь. Я домой заскочу, переоденусь и на пятак.
– Договорились. На связи. А я пока прогуляюсь по великим проспектам родины.
– Во, точно. В парк сходи. Там открыли фонтан с каскадом и подсветкой. Правда, подсветка не вся уже работает, но это…
– Хорошо. Так и сделаю. До вечера.
Естественно, никуда не пошел. Вынес мусор. Прошелся до ближайшего киоска, и снова домой. Только в нем я чувствовал остатки детства и защищенность от серости. Присел в кресло и закемарил.
Разбудил звонок в дверь. Мама. Глаза радостные. Наверное, свитер купила.
– Я тебе свитер купила.
С горлом.
– С горлом, как ты всегда носишь.
Вязка крупная.
– Крупной вязки. Темно– синий. Почти без рисунка.
Подошел. Обнял. Прижалась, как маленькая девочка. Опять плачет.
– Ну, что ты, ей богу…
– Да ничего. Щас пройдет. Ты это… померь. А я пока перекусить сделаю.
Одел. Впору. У меня таких уже шесть. Защемило в груди.
– Идет? Нравится? Отлично. Пойдем перекусим.
– И обмоем?
– А давай! Грамм по пятьдесят.
Достает бутылочку коньяка из хрушевского холодильника под окном. Наливает в тонкие, похожие на растянутые наперстки рюмочки. Чокаемся. Выпиваем.
– Вырос, – смотрит на меня грустно. – Как же ты вырос. И седой уже весь. И приезжаешь редко.
– Да. Все да.
– Ладно, не сиди. Знаю, что с Игорем уже договорились. Ольгу его видела. Одевайся теплее и вперед. Будешь задерживаться – позвони.
– Хорошо. А я прямо в этом свитере и пойду.
Игорь уже ждал. Заказал пол-литру белой и русскую закуску. Видно, что рад. Обнялись. Разговор сто раз уже переписанный в голове. «Машину продал, скоро за новой. Ольга ушла на новую работу. Младшая болеет. Отопление поздно дали». И так далее…
Под конец посиделки спросил: