— Только девиц нам в доме не хватало.
Такая реакция была удивительна, ранее мама намекала, что мне пора жениться, но с тех пор, как у нее начала ослабевать память, она все больше была в своих мыслях, и, может быть, она совсем позабыла о том, что желала внуков и с моей стороны.
— Я хочу жениться на ней.
Мама только презрительно хмыкнула, я так и не смог добиться от нее мнения на этот счет.
Тем не менее в назначенный день мама приготовила ужин. Шура не передумала, она пришла и старалась в этот раз быть активнее в разговоре сразу, будто бы подготовившись, она задавала все новые темы для беседы, с радостью делилась успехами нашей промышленности, о которых прочитала в газетах, рассказывала истории, услышанные от преподавателей в университете. Мама была молчалива, она почти ничего не говорила и даже не кивала в ответ. Пару раз за ужин она назвала Шуру Машей, и я даже не мог предположить, откуда она взяла это имя для нее.
Я приготовил для Шуры подарок, это была металлическая шкатулка с нарисованной на ней сиренью и шейный платок. Но это было не главное, я хотел сделать Шуре предложение за ужином, мне показалось, что некоторая старорежимность тут допустима, и если я не мог соблюсти традиции при ее родителях, то решил, что лучше хотя бы это сделать при моей матери. Однако мамино равнодушие не располагало, красота момента оказалась бы испорчена им.
После ужина я ее провожал, мне хотелось как можно скорее все-таки сделать задуманное, мне вновь казалось, будто бы я что-то упускаю. Мне пришлось сдерживать себя, чтобы не выдать все прямо на лестнице за дверью, но все-таки мое самообладание взяло верх. Я отвел ее на Патриаршие пруды, где мы присели на скамейку у воды. В темноте в кустах что-то шуршало, возможно, там копались ежи, и Шура постоянно вглядывалась в темноту, пытаясь отыскать их взглядом.
Я решил ничего не скрывать.
— Простите меня и мою маму, она сложный человек, но мне все равно непременно нужно было вас с ней познакомить.
— Все в порядке! Она, видимо, просто очень закрыта.
— Шура, я хотел вам кое-что подарить, пожалуйста, не стесняйтесь и не обижайте меня отказом.
Я вручил ей подарок, она чувствовала неловкость, принимая его. Пока Шура рассматривала шкатулку, я продолжил.
— Я должен был сделать это дома, но мне придется сказать это тут, на скамейке в темноте у пруда. Будьте моей женой. Шура, вы прекрасны.
Она заулыбалась, опустив голову, будто была готова это услышать, но сказала она совершенно противоположное:
— Это очень неожиданно… Так скоро. Разве в современном мире женятся так быстро после знакомства? Вы ведь не так хорошо меня знаете, вдруг вам что-то не понравится во мне?
— Я уверен в своих чувствах.
— Вы знаете, я очень плохо готовлю.
— Я тоже. Научимся вместе.
— И я очень плохо запоминаю новые имена, постоянно всех называю чужим именем.
— Ничего, у меня почти нет приятелей.
— А по весне у меня начинается жуткая аллергия, мои глаза и кожа страшно краснеют.
— Это ужасно, что вы так страдаете. Мы сходим с вами к врачу, уверен, что есть лечение, которое вам поможет.
— Но я становлюсь ужасно неприятной внешне.
— Уверен, вы не понимаете своего очарования.
— Я не умею обращаться с детьми, постоянно чувствую с ними неловкость.
— Еще бы, они такие маленькие и непонятные.
Шура засмеялась, ее голос был теплым, я все-таки ей нравился.
— У вас на все есть ответ?
— Я столько много задавал вопросов в своей жизни, что и в ответах наловчился.
Моя шутка насчет работы, может быть, была немного неуместной, но Шура не придала ей значения.
— Осип Георгиевич, к сожалению, я пока ничего не могу вам сказать. Мне нужно дождаться письма от матери.
Я взял ее за руку, это вышло слишком резко, будто я ее схватил, Шура вздрогнула.
— Но что ты чувствуешь? Чувствуешь ли?
— Я… Наверное.
Ночью в свете фонаря ее глаза казались еще больше, они напоминали Луну в телескопе. Где-то вдалеке раздался развязный женский смех, совершенно резонирующий со светом Шуры, он меня немного остудил. Моя избранница была юна, наивна, все, что происходило, вероятно, ей было в новинку. То, какие смешные неуверенные вопросы она задавала, должно было напомнить мне об этом раньше. Несмотря на возраст, мой любовный опыт был тоже не так богат, но тем не менее я сам был уже давно зрелой личностью, а ей лишь предстояло окрепнуть. Я и без того поступил некрасиво, начав этот разговор здесь.
— Извините меня. По крайней мере, вы обрадовали меня тем, что вы уже написали обо мне своей матери. Пойдемте, я вас отвезу в общежитие.