— Прошу прощения, я должен помочь своему товарищу. Встаньте на колени, вынужден предупредить, что, если вы попытаетесь встать и бежать, мне придется выстрелить.
Меня ошарашила его словно искусственно вежливая манера говорить, поэтому я будто даже забыл болтать.
— Но почему? Я лишь сопротивлялся вероломному нападению ваших друзей, я ни в чем не виноват! И я промокну стоять на коленях и отморожу все ноги, за что мне такое?
— Вы и так оказались весь в снегу, пока падали по склону оврага, схватив моего товарища. Потерпите немного.
Пришлось послушаться. Этот выглядел поумнее Бобылева и Борисова, нужно было действовать разумно. До их винтовок мне было не дотянуться, руки развязать было сложно, бежать тоже безумно. Нужно было действовать головой.
Умник сложил руки рупором и крикнул:
— Товарищ Борисов, спускайтесь, нам необходима ваша помощь!
Он стал перевязывать ногу Бобылеву, неодобрительно качая головой, Борисов все это время медленно спускался вниз, чертыхаясь и боясь упасть. Когда он оказался внизу, то подошел ко мне и пнул, собака, меня сапогом в живот.
— Паскуда какая!
— Борисов! Что мы творим! — тут же отозвался умник, и говорил он таким голосом, будто был его учителем.
— Товарищ командир, мы нашли Ваньку Сороку, как вы и хотели. Решили вздернуть, а он чуть не утек!
— Вздернуть? Это что я такое слышу? Разве наша задача, простите за выражение, «вздернуть» его на месте?
— А разве нет? — подал голос Бобылев. Умник разочарованно покачал головой.
— Позже мы с вами вновь обговорим наши задачи, — он подошел ко мне. — Комиссар ОГПУ, Журавлев Осип Георгиевич.
— И чем обязан?
— Вы, Иван Емельянович Сорокин, задержаны по обвинению в контрреволюционной действиях, и в целом античеловеческих, и будете сопровождены в Омский городской суд.
Я хмыкнул, показывая ему, что он сморозил абсолютную глупость.
— Угадали вы только то, что я — Иван, но вовсе не Емельянович, а Григорьевич, и совсем не Сорокин, а Воронков.
Журавлев покачал головой.
— Не говорите чушь. Вы именно тот, кем я вас назвал.
— Вы не Господь Бог и не отец мой, чтоб назвать меня, и я стал таковым.
— Безусловно, я вам ничего доказывать не должен, но я все-таки завершу наш спор нерушимым доказательством. И несмотря на то, что оно у меня при себе, я привык обращаться бережно с вещами, а сейчас погода не располагающая.
Он выставил руку в кожаной перчатке, показывая, как на нее оседают снежинки. Я сгорал от любопытства, что же там у него за аргумент, и даже меньше стал думать о побеге. Впрочем, я продолжал ежесекундно осматривать территорию вокруг, чтобы не пропустить шанс на побег.
— А теперь нам нужно подняться на склон и отправиться на постой в ближайшую деревню, чтобы еще раз осмотреть ногу товарища Бобылева. Думаю, доберемся менее чем за час. Вы, Иван, надеюсь не будете против, вероятно, именно туда вы и направлялись.
Последнюю фразу он сказал с легкой иронией в голосе, обернувшись на меня вполоборота.
— Вы с товарищами сделали так, что мне туда уже и не надобно.
Конец моей веревки Журавлев обмотал вокруг своего ремня, и мы стали вновь взбираться по склону. Борисов ворчал и ругался, что ему велели спуститься, когда теперь снова нужно взбираться, на что его командир напомнил ему, что он сам ведет задержанного, а ему же нужно помочь идти раненому другу. Так мы и шли: Журавлев впереди, я за ним на веревке, Бобылев и Борисов позади, ворча один от боли, другой от недовольства. Я не мог напасть со спины, за мной тоже были вооруженные люди, да и нечем мне было, но кое-что я все-таки устроил. Когда Журавлев взбирался в особенно шаткой позиции, я, будто споткнувшись, упал наземь и сумел-таки повалить его тоже. Я слышал, как Бобылев, подобравший свое ружье в снегу, тут же наставил его на меня, но все закончилось мирно.
Мы шли дольше, чем предполагалось, и, когда добрались до деревни, было уже темно. Я все надеялся рассмотреть среди жителей знакомые лица, чтобы кто-то мог передать Макару и остальным, что я попался. Но, как назло, в том доме, куда меня привели, меня никто не узнал, хозяина я увидел только краем глаза и не успел рассказать ему, кто я такой, а чекисты нового поколения, видимо, тоже не поделились информацией, кого ведут.