Мне казалось, что он затеял какую-то игру в своей голове в колдуна и сам в нее верил. Такое поведение казалось мне инфантильным и неуместным, но в некоторой степени меня трогало.
— И в какое же животное вы превращаетесь, позвольте узнать?
— Позволю, — с наглой веселостью говорил он и не давал прямого ответа на поставленный вопрос.
— В трахнутое о дерево головой, — грубил Федор, а Иван скалил зубы ему в ответ, будто бы и в самом деле собирался обратиться в животное.
Когда стемнело, нам оставалось совсем немного до охотничьего дома. Я ориентировался по меткам на деревьях, последнюю я едва смог различить в сумраке. Теперь было важно не просмотреть в темноте сам дом. Светил фонарь в моей руке, полная луна над головой и блики на снежном насте. Вдруг вдалеке раздался вой на несколько голосов.
— Собаки? — спросил Дмитрий, но в его голосе было мало надежды. Это определенно были не собаки: недалеко от нас бродила волчья стая.
Иван вдруг запрокинул голову и завыл, точь-в-точь вторя волчьему зову за деревьями. Животные вдалеке не замолкали, но мне показалось, что будто бы они стали выть так, чтобы ответить Ивану.
Федор поднял с земли заледеневший комок снега и бросил его в Ивана. Тот выругался, но перестал выть.
— Загрызут тебя мои волки, Федя, — говорил он злобно, Иван вертелся на месте, видимо, снег попал ему за шиворот.
— Закрой свой поганый рот, — нагрубил ему снова Федор. В этот раз я решил, что справедливее принять его сторону.
— Вы сами виноваты, — сказал я, подходя к Ивану, чтобы вытащить снег у него из-под одежды, со связанными руками у него не удавалось его вытряхнуть. — Зачем вы воете? Нам и так всем не по себе, но в этом для вас нет никакой выгоды.
— Собаки должны бояться, — он запрокинул голову и снова завыл. Я стоял все еще рядом с ним, поэтому я схватил его за плечи и встряхнул.
— Прошу вас, — сказал я настойчиво, — перестаньте выть.
Свет моего фонаря выхватил его кривую ухмылку, но выть он все-таки перестал.
— Мне кажется, там дом, — крикнул Дмитрий, который успел пройти вперед нас.
Десятиминутный путь по высокому снегу был неприятным, вдалеке все слышался волчий вой, и, может быть, так играло со мной мое воображение, но казалось, будто бы с каждым разом он становился все громче. Иван же, наоборот, замедлил шаг, и всякий раз мне приходилось его подгонять.
Дом оказался пустым, однако не выглядел заброшенным, видимо, его хозяин покинул свои владения не так давно. Еды мы практически не нашли, только мешок сушеных яблок, но пока мы в ней и не нуждались, следующий ночлег нас должен был ожидать в деревне, где мы могли пополнить запасы. Зато нашлись дрова, и мы с радостью затопили печь. Иван рассматривал жилище без любопытства, и когда я это отметил, то ограничил его свободу передвижения по дому и привязал веревкой к тяжелой скамье. Он мог оставить какое-то послание своим разбойникам или что-то выкрасть.
Этого пришлось опасаться не зря. К сожалению, мысль привязать Ивана пришла ко мне слишком поздно. Ночью я спал чутко, этому способствовал волчий вой за окном, и открыть глаза полностью меня вынудил легкий ритмичный шорох со стороны Ивана. Он лежал, отвернувшись от меня и едва заметно шевелился. Когда же я приподнялся на кровати, он сразу замер, видимо, благодаря своего чуткому слуху, тут же это распознал. И все-таки краем глаза я успел заметить, что он спрятал что-то в рукав.
— Иван, что там у вас?
Он не отзывался и продолжал лежать неподвижно, видимо, изображая сон. Я переспросил его еще несколько раз, но он не реагировал.
— Тогда мне придется вас обыскать, — сказал я и тронул его за плечо. В этот момент он весь извернулся, словно змея, в его руке оказался ржавый нож, который он попытался воткнуть в меня. Я увернулся, попробовал его схватить, в первый раз ему удалось ускользнуть, но во вторую попытку я все-таки схватил его и вырвал нож.
— Бес проклятый, — выругался он, хотя особенно глубоко разочарованным он не выглядел, будто бы сильно не рассчитывал на эту попытку.
— Да что же такое вы делаете? — спросил я, не сумев скрыть некоторую долю обиды, ведь я старался обращаться с Иваном максимально человечно. Потом я напомнил себе, что, безусловно, он не верит, что суд может не приговорить его к казни, поэтому он будет использовать все возможности для побега. Поэтому я продолжил уже в другом тоне, немного нравоучительным. — Для чего вы напали на меня? Видите, вы уже перебудили весь дом, вас бы застрелили на месте, если бы вам удалось меня ранить.
Дмитрий и Федор действительно проснулись и смотрели на нас полулежа. Видимо, они так пригрелись у печи, что им совсем не хотелось подниматься, чтобы разобраться в ситуации.