— Сынок, ты бы, правда, прислушался к своей жене, — закончив со своей порцией съестного, Изабель сложила деревянную посуду в корзину и подошла к сыну, намереваясь ласково потрепать его разлохмаченные ветром чёрные волосы. Но Арно только пугливо отшатнулся от матери и отсел подальше, с тоской качая головой, раздражённо смахнув с ресниц слёзы.
— Мама, нет. Не хочу, чтобы вы, Катрин и Мишель, или кто-нибудь ещё от меня подцепили эту заразу, — проговорил Арно, упрямо поджав тонкие губы, и уткнулся лбом в колени.
— Арно, сын мой, ведь неизвестно достоверно — проказа у тебя или нет. Вставай, поешь с нами. Катрин бы очень хотела, как и я, чтобы ты нормально поел, — с вкрадчивой материнской нежностью упрашивала Изабель сына. — Вот свозит тебя Катрин к тому врачу, он тебя осмотрит, назначит лечение, и ты живой, здоровый, вернёшься к нам всем домой…
— Я ни в чём не уверен, мама. Потому не буду никем из вас рисковать понапрасну. Как это может не понимать Катрин?.. Я поем, но отдельно от вас… — согласился морально убитый граф на эту уступку.
— Хватит отщепенца из себя делать, иди и поешь с нами, Арно. Пожалуйста, хватит наводить напрасную панику на себя и других. Вот увидишь, Абу тебя быстро вылечит. Так ещё ты вернёшься в Овернь со мной отдохнувший, полный сил, абсолютно здоровый. Заодно обогатишься новыми впечатлениями, — мягко уговаривала Катрин мужа, передавая закончившего кушать Мишеля на руки успевшей поесть и сложить посуду в корзину Саре, а сама тем временем оправила своё платье — после кормления ребёнка.
— Разумеется, поеду с тобой к нашему другу Абу. Ты, если что решила для себя — из тебя это никакими тяжёлыми предметами не выбьешь, — невесело уступил Арно. — Теперь я понял, почему всем клинкам и кораблям дают женские имена. Наверно, ты бы меня из лепрозория смогла достать…
— Бери выше — из преисподней. Знаешь, Арно, похищать тебя с твоего отпевания намного легче, чем потом тебя похищать из лепрозория, — промурлыкала Катрин в ответ мужу, попутно опустошая стремительно свою кружку молока и тарелку со съестным. — Пришлось бы потратить время на наблюдения, на подкуп ухаживающих за больными людей — чтобы узнать, где тебе выделили место для сна… Драгоценное время на твоё лечение утекало бы, подобно песку сквозь пальцы, а ты бы вместо твоей мнимой проказы зарабатывал там проказу настоящую…
— Отчаянная и храбрая женщина досталась мне в невестки, конечно, — пусть Изабель Монсальви выражала напускное недовольство, но ни от чьего слуха не укрылось то, с каким уважением и восхищением пожилая графиня говорит о Катрин. — Никак не могла ожидать того, что Катрин сегодня сотворила в церкви — сорвала мессу, закатив истерику, и украв оружие офицера…
— И тем самым спасал мужа от самой страшной ошибки в его жизни, — дополнила Сара, умиляясь Мишелю, которого убаюкивала.
— Сильные мужчины не могли на это решиться — похитить мессира Арно с его же отпевания, а наша хрупкая и физически слабая госпожа Катрин — решилась, глазом не моргнув! Вот это женщины во французских провинциях! — согласился с Сарой Готье, помогающий ей заниматься Мишелем.
— И я прекрасно понимаю тебя, сын мой, почему ты связал свою жизнь с такой женщиной, — адресовала госпожа Изабель ласково-кроткую улыбку невестке и сыну. — Сегодня Катрин явила мне свою ранее неизвестную сторону… И я бы не смогла принять в качестве невестки и названной дочери никакой другой женщины, кроме неё, — Изабель покинула своё место, где пыталась уговорить сына поесть вместе со всеми. Пожилая дама подошла к Катрин, крепко приникла губами к её голове, сокрытой вдовьей вуалью.
Всхлипнув от такой теплоты внезапного откровения, Катрин не сдержала слёз, благодарно улыбнувшись свекрови. Руки молодой женщины сплелись с руками пожилой дамы, покрытыми морщинами.
— Матушка и отец у тебя наверняка золотые люди. Вырастили дочь такой доброй, храброй и достойной женщиной, — промолвила Изабель невестке. — Да, вы правы, матушка. К сожалению, я лишилась моего отца в тринадцать… кабошьенские бунты в Париже, отец был за Арманьяков… больно вспоминать, — Катрин помотала головой и зажмурила глаза, будто прогоняя из памяти мрачные картины. — А вот мама моя живёт в Бургундии у своего брата, моего дяди. Нам пришлось туда бежать после всех парижских событий. И мама у меня очень хорошая и добрая женщина.