Бармен поднимает глаза от своего мохито и, внимательно посмотрев на меня, качает головой.
– Барбара, прошу тебя, не так громко, я не хочу, чтобы все узнали.
– Хорошо, лапочка, но ведь это правда.
– Да, это правда, только я откровенничаю с тобой не для того, чтобы моя история попала на первые полосы газет. И потом, почему ты считаешь, что он никогда не уйдет от жены?
– Разве мужчины бросают жен ради любовниц? Неприятностей не оберешься. – Барбара наносит пальцем блеск для губ. – И потом, даже если любовь прошла, мужчины никогда не решатся променять стабильные отношения на неизвестность, скорее, всю жизнь будут сидеть между двух стульев и ждать, пока женщины сделают за них выбор… Они не переносят одиночества.
– А как же тот тип, который ушел от жены и притащился к тебе среди ночи, чтобы вместе поехать в Париж?
– Исключения только подтверждают правило. Но ты-то обычная девушка, то есть понятно, что тебе нужна семья и все такое, мужчина это чует за версту и делает ноги.
Закончив читать мне лекцию о мужчинах, Барбара возвращается к своим обожателям.
Бармен ставит передо мной стаканчик рома и говорит:
– Угощаю. – А потом, понизив голос, чтобы никто не слышал, добавляет: – Знаешь, это неправда, что мужчины не переносят одиночества. Твоя подруга – кладезь банальностей. Я вот с шестнадцати лет один и уверен, что глажу рубашки лучше, чем она.
– Барбара вообще не знает, что такое утюг!
– Я не сомневался… Твое здоровье! – Он разом выпивает свой стакан.
Задумчиво рассматриваю свое отражение в зеркале позади барной стойки. Должно быть, Барбара права. Посмотри на себя! Классический вариант: правильная, хорошая девушка в очочках, ничего не просит, не умеет говорить «нет», никто не обратит на нее внимание; может привлечь только грудь четвертого размера.
– Кьяра, иди сюда, знакомься: Лука, Раффаэле и Федерико.
Неуверенно жму протянутые мне руки, они вяло жмут мою – лишь для того, чтобы доставить удовольствие Барбаре.
Я хочу спать, с удовольствием ушла бы домой, но там моя сестра и ее парень, Лоренцо. Уверена, что они ссорятся.
Рингтон мобильного телефона, как школьный звонок, спасает меня от вызова к доске. Извиняюсь и отхожу в сторону, но никто не обращает на меня внимания.
Звонит сестра:
– Кьяра, маме плохо.
Вздыхаю:
– Ты едешь к ней?
– Да, я почти на месте, меня подвез Лоренцо.
– Хорошо, держи меня в курсе.
Пользуюсь моментом, чтобы попрощаться.
– Как, уже уходишь?! Только не говори, что бежишь к нему по первому звонку. Ты же знаешь, что так нельзя, в любви побеждает тот, кто убегает!
– Хорошо, я запомню.«Какой ужасный день!» – думаю я, закрывая за собой дверь квартиры.
Сбрасываю туфли, лодыжки распухли. Не припомню такого жаркого лета.
Падаю на кровать, включаю вентилятор – поспать бы недельку!
Эсэмэсок от Андреа нет – таковы правила.
Сначала было тяжело, но потом я привыкла.
В конце концов, со мной он видится чаще, чем с женой.
Засыпаю одетой и просыпаюсь, когда в замке поворачивается ключ.
– Я убью ее!!!
– Ш-ш-ш! Тише, Кьяра спит!
Сестра врывается в мою комнату, как разъяренный медведь, она врубает свет и плюхается на мою кровать. Лоренцо подпирает дверной косяк.
Ненавижу, когда меня так будят.
– Я просил ее не шуметь, но…
– Да ладно, будто я ее не знаю – не уснет, пока не выложит все, что с ней случилось, обычное дело, – отвечаю я, нащупывая очки.
– Твоя мать сведет меня с ума!
– Конечно… как что, так сразу – моя мать.
– Четвертый приступ паники за месяц.
– Ну да, в последнее время это у нее прогрессирует.
– Я так больше не могу, Кьяра, разве это жизнь? Она звонит, говорит таким слабым голосом, что я чувствую себя виноватой. А она этим пользуется.
– Да нет, она не пользуется, ей на самом деле плохо, поэтому она и звонит любимой дочери. Подумай, как тебе повезло!
– Тебе смешно, а я серьезно. Я так больше не могу: или она меня доконает, или я в конце концов ее прикончу.
– Бедная мама… Ей так нелегко пришлось, ты же знаешь.
– Нет, не ей, МНЕ нелегко пришлось, НАМ ОБЕИМ нелегко пришлось: помнишь, в школе, у всех есть папа и мама, а у нас родители в разводе! Повезло, нечего сказать! Нас никогда не приглашали на праздники, мы вечно были одни, ничейные, из школы нас забирали последними, ты это помнишь? Мы с тобой сидим на зеленой пластмассовой скамейке и болтаем ногами, уборщица моет пол, а мы ждем целый час, когда за нами наконец-то придут.
– Да, но маме нездоровилось…
– Нездоровилось, ведь она впала в депрессию, для нас у нее никогда не было времени, ей нужно было лежать в постели и плакать, потому что наш отец обрюхатил другую женщину. Но с тех пор прошло почти тридцать лет, а ничего не изменилось. Мы не можем жить своей жизнью: стоит ей заметить, что кто-то из нас отдаляется, у нее сразу же начинается приступ паники! Почему же раньше как-то обходилось без этого? А я тебе скажу – потому что их тогда еще не придумали! Это нынче они вошли в моду!