В комнату постучались, через мгновение в дверном проеме показалось испуганное лицо секретарши.
– Кирилл Аркадиевич, – сказала она робко, – вас полдня Петр Алексеевич разыскивает.
– Хорошо, сейчас поднимусь, – улыбнулся он в ответ, изображая жизнерадостность, хотя получалось, скорее всего, плохо.
Через пятнадцать минут телеведущий ощутил, как похмелье начало сдавать свои позиции, по крайней мере, металлические стержни, пронзавшие голову при каждом повороте или наклоне, перестали его мучить, значит, можно идти и слушать упреки руководства.
Кабинет шефа был этажом выше и больше примерно в два раза, иерархия требовала четкого соблюдения норм. Проработав в телецентре еще несколько лет, Кирилл обязательно получит точно такой же кабинет на том же этаже. Понятие карьерной лестницы в Останкино некоторые понимали почти буквально.
– Ты плохо выглядишь, – вздохнул продюсер, добавив ехидно: – Значит, вчера было хорошо.
– Это от усталости, Петр Алексеевич, с самолета, десять часов перелета…
– Кирюша, – перебил его шеф, – я все понимаю, зарплата у тебя небольшая, но есть лицо. Узнаваемое лицо, почему бы время от времени не получать барыши только за лицо. Все понимаю и не возражаю.
В голову Кирилла снова стали впиваться металлические пруты. Надо было больше таблеток кидать, подумал он.
– Но и ты должен понять меня, – лицо шефа постепенно становилось пунцовым, – сегодня эфир, а тебя нет.
– Пробки, – робко парировал Кирилл.
– Какие еще пробки, – заорал Петр Алексеевич, – ты это еще телезрителям скажи, хотя плевать на них, генеральному скажи, что программа задержится, потому что в этом чертовом городе всегда пробки!
Кирилл молчал, боль становилась почти невыносимой, спорить не было сил.
– Короче так, Кирюша, – начал успокаиваться шеф, – еще раз принесешь сюда свою пьяную морду, выгоню взашей, это раз. Два: рейтинг твой, Кирилл Аркадиевич, падает, а стоишь ты в самый что ни на есть прайм-тайм, так что давай иди, похмеляйся, выходи в эфир, а потом принесешь список тем, и чтобы скандал там был, понял меня? Скандал!
– Где ж его взять-то, скандал? – Кирилл слишком поздно понял, что сказал глупость.
– Вот если ты повесишься в прямом эфире, рейтинг будет о-го-го, так что думай Кирюша, думай.
Вернувшись обратно, первым делом Кирилл выпил несколько таблеток обезболивающего, прибегнуть к совету шефа и опохмелиться он не рискнул. Вместо этого, в ожидании действия таблеток, телеведущий снова принялся рисовать поваренка. Кирилл почему-то снова начал думать о жене, несмотря на то, что он часто обижает ее, делает ей больно, он хорошо понимал, что любит этого человека и в такие моменты, как сейчас, она ему очень нужна. Маша обладала удивительным свойством все время находить нужные слова, такие слова, от которых ему делалось обязательно лучше.
Думая о жене, Кирилл наконец-таки смог нарисовать своего поваренка. Он обрадовался и понял, что голова вовсе перестала болеть.
– Степа, – он тут же набрал внутренний номер коллеги, – пойдем, покурим.
Курилка находилась на лестнице, Кирилл поздоровался со своими многочисленными коллегами.
– Ну как, подстриг, старик? – смеясь, спросил Степа.
– По полной, я думал – умру там, да еще голова раскалывается, думаю, еще одно слово он мне скажет и выпрыгну из его окна, пусть потом доказывает, что это не он меня выбросил, – засмеялся Кирилл.
– Ты пришел в себя-то?
– Разумеется, – сказал Кирилл, – ты купишь мне еще пару пачек таблеток, ладно? Слушай, нам нужно еще что-то придумать со скандалами, старик требует крови.
– Как всегда, – вздохнул Степан.
– Давай думать.
– Интересно, а чем я обычно занимаюсь? Давай про могильщиков, позовем их в студию…
– И что? – смеясь, спросил Кирилл. – Предложим им на скорость закопать меня там?
– Можно и так, – согласился Степа, – можно и гробик тебе подогнать, красивый.
Кирилл отмахнулся.
– А ты что думаешь, Петь? – спросил Степа только что влетевшего в курилку молодого стажера.
– Ничего не думаю, – ответил юноша, – есть пара задумок, но Алка все режет, все ей не то, все бесперспективно.
– Да слышали мы, что ты ей там носишь, – засмеялся Кирилл, – я бы тоже зарезал, только не идею, а тебя, если бы ты предложил мне воскресить человека в прямом эфире.
– А что? – начал возмущаться Петр, – подвесить труп на стропы и поднять… А? Какой рейтинг будет.
– Было уже, – отмахнулся Степан, – есть какие-то более реальные идеи, что там тебе еще Алла Викторовна завернула?
– Она все мне заворачивает.
– А ты перестань ей всякую мистику таскать, глядишь, что-нибудь и утвердит, – посоветовал Кирилл.