— Говори, слушаю.
Петр Иванович расправил плечи, отступил на шаг в сторону, чтобы стоять свободнее, и от этого казался теперь неприступным. Прищурив темно-синие большие глаза, он смотрел на бригадира, как будто старался угадать, о чем тот попросит его, и как будто заранее решал, отказать или не отказать в бригадировой просьбе.
— Правда, что Варка просилась в школу уборщицей?
По лицу бригадира Петр Иванович видел, что тот очень хотел, чтобы это оказалось неправдой.
— Был разговор, — ответил Петр Иванович и уже знал, о чем будет просить Михаил, и знал, так же, что он ответит ему.
Снова — это с бригадиром и раньше случалось — он почувствовал себя учеником Петра Ивановича, и что ему, бригадиру, не двадцать восемь лет, а двенадцать, как было в четвертом классе. Так же, как и раньше, он почувствовал, что не может ничего требовать у своего бывшего учителя, а может только жаловаться ему, и он пожаловался.
— Если вы ее возьмете в школу уборщицей, тогда мне придется вместо Варки доить коров.
— Не придется, — подбадривающе сказал Петр Иванович, и пока что никак нельзя было понять, что у него на уме, — берет он Варку в уборщицы или не берет?
— Как не придется? — Михаил тоскливо и с надеждой взглянул на Петра Ивановича.
— А так, не придется! Я ей откажу. Хотя… — Петр Иванович поморщился, — из трех женщин, которые просятся в уборщицы, Варка подходит больше всех. Ее-то мне надо бы принять, ты понимаешь? Дети у нее маленькие, а яслей нет. И отдохнула бы… Поворочай-ка на ферме!
— Это-то конечно, — проговорил Михаил, довольный, что Петр Иванович так легко согласился. — Доярку бы я точно не нашел! Ну, кого?
— Знаю, некого, — сказал Петр Иванович, продолжая невесело о чем-то думать.
Перед тем как сесть и уехать на мотоцикле, бригадир вернулся к разговору, который он начинал с Петром Ивановичем, — о дежурстве около дома. Петр Иванович снова отказался.
И бригадир поверил разговору, который шел по Белой пади. Разговор шел о том, что в конце августа, когда Петр Иванович ездил на конференцию, ему не то в райкоме, не то в милиции выдали пистолет… Шел и другой разговор: ни в райкоме партии, ни в милиции Петр Иванович не брал пистолета, что у него свой пистолет, подаренный ему в двадцатых годах, когда он служил в частях особого назначения, — гонялся за остатками банд в Белоруссии.
— Дома и Варка и Павел! — сообщила Александра Васильевна часа через два после того, как Петр Иванович, встретившись с бригадиром, пришел из школы. Он бросил на жену быстрый и недовольный взгляд! «Ну и что из того, что дома?»
Пока он сидел на кухне за столом, подперев рукой подбородок, Александра Васильевна смотрела в окно, старалась угадать, открыт магазин или нет.
— Что ты все смотришь в окно? — спросил Петр Иванович.
— Недаром смотрю. Может, схожу куплю чего.
— Нам ничего покупать не надо, — сказал Петр Иванович, — у нас все есть.
— Сходил бы к Аншуковым. Люди ждут.
— Ты меня просишь сходить к Аншуковым? Я тебе сказал свое мнение.
— Сходи-сходи.
— Что-то ты очень добрая стала.
— Я всегда такая была.
— Всегда-то всегда, сегодня ты чересчур добрая, — тебе не кажется?
Александра Васильевна не считает, что так уж трудно устроить Варку уборщицей.
— Не нравится мне мой поход к Аншуковым, — отвечает Петр Иванович, начиная сердиться.
— Не нравится, не ходи, — с неожиданной решительностью сказала Александра Васильевна.
Дом Аншуковых рядом с домом Мезенцевых, почти напротив магазина. Петр Иванович пытается вспомнить, когда он последний раз был у Аншуковых? Оказывается, прошло лет пять. В ограде бывал, за водой ходил, когда чистил свой колодец, сидел на скамеечке с мужиками, а вот чтобы в дом зайти, этого давно не было.
Но тут надо разобраться: во-первых, свободного времени у Петра Ивановича нет; во-вторых, все, кому нужно, сами заходят к Петру Ивановичу.
Варка тоже не часто заглядывала к Мезенцевым. Была несколько раз, но дальше порога не проходила. Возьмет что-нибудь у Александры Васильевны, о чем-нибудь спросит и, не успеешь оглянуться, — нет Варки!
У Аншуковых два дома в ограде — старый и новый. Старый дом — низенький, из толстых бревен, с маленькими окнами — одним углом врос в землю, крыша зеленая, обомшелая. На окнах шторы, и кажется, что в доме живут. К новому Варкиному дому Петр Иванович еще не привык, дом по-настоящему и недостроен: прируб выведен наполовину, крыльцо — временное.