Василий Емельянович все эти полмесяца хоть и не показывал виду, а все время думал: что же все-таки происходит на Белой пади, кто этот человек, который ходит по ночам около дома учителя, опасен он или нет? Может, Петр Иванович преувеличил что-нибудь? Но это не похоже на Петра Ивановича…
Участковый тайком выставлял посты из самых, как ему казалось, близких и надежных людей, и никто не попался. Но стоит прекратить дежурство — и кто-то появляется…
Василий Емельянович стал думать: не ходит ли кто-то из своих? От такой мысли Василия Емельяновича сразу же охватила тоска, все тогда усложнялось: чужого поймать легче, а своего… своего можно год ловить и не поймать!
То, что Дементий оказывался слишком близко ко всему происходившему, наводило участкового на странную мысль: может, Дементий как-нибудь замешан в этом деле? И тут же участковый разбивал свою мысль: кому, как не Дементию, и посочувствовать, и помочь Петру Ивановичу — живут рядом, делить им нечего… Дементий, можно сказать, находка и для участкового и для Петра Ивановича: с утра до вечера в лесу, уж если кто-нибудь что-то заметит, так это Дементий да еще Яков. Ну и, конечно, колхозные пастухи: они далеко коров не гоняют, но тоже могут что-нибудь увидеть.
Василий Емельянович выслушал рассказ учителя о том, что Дементий видел костер около Сергеева озера, и теперь хотел послушать об этом же самого Дементия, а потом сравнить оба рассказа.
Василий Емельянович был почетным гостем в каждом доме Белой пади, а в домах бывших жителей с Татарского — в особенности. Старики Василия Емельяновича покинули заимку одними из последних. Василий Емельянович часто бывал на заимке, окрестности Татарского знал не только по детским воспоминаниям. Ввести в заблуждение участкового не так-то просто, уж он разберется, что за костер видел Дементий.
«А зачем меня вводить в заблуждение? — подумал Василий Емельянович. — Для чего?»
Эта мысль опять ему пришла, когда он сидел с Дементием на скамейке, напротив зеркала, висевшего на стене, и вел разговор о том времени, когда они жили на Татарском.
Дементий был рад гостю, Арина — тоже. Она накрывала на стол, хотя Василий Емельянович только что отказался от угощения, — поужинали у Петра Ивановича.
— У Петра Ивановича одно, у нас — другое, — сказала Арина и продолжала носить на стол, как будто гостей было самое малое человек пять, а не один Василий Емельянович. — Хоть выпить было? — спросила Арина.
— Выпили по рюмочке, — сказал участковый.
— Что это, таким мужикам — по рюмке, — и Арина поставила на стол нераспечатанную бутылку водки.
— Мне нельзя, — сказал Василий Емельянович, отставляя стакан.
— Почему это тебе нельзя? — обиделась Арина. — Вспомни, когда последний раз был?
— На днях с Дементием встречались! — сказал Василий Емельянович, загадочно улыбаясь.
— Ты даже в избу не зашел, — продолжала обижаться Арина. — Я выйду на крыльцо, все сидите и разговариваете. Ну как, думаю, перебивать?
Арина могла перебить кого хочешь, не постеснялась бы, но сейчас она говорила правду: она не понимала, чего было больше — уважения к Василию Емельяновичу, который, как ей казалось, ни с того ни с сего сделался младшим лейтенантом милиции, или — страха перед милицейской формой.
За столом Василий Емельянович завел разговор о Мезенцевых — о том, что опять кто-то появился около дома, спросил, что думает об этом Дементий.
— Ничего серьезного, — сказал Дементий, выпив маленькими глотками стакан водки и закусив соленым груздем и толстым кружочком засохшей, но очень вкусной домашней колбасы, остро пахнущей чесноком. — Кто-то балуется, я так думаю, — заключил он, поддевая тупой алюминиевой вилкой следующий кружочек колбасы, и взглядом пригласил участкового последовать его примеру.
— Плохое баловство, — сказала Арина, вспомнив, как испугалась она вчера ночью, когда Дементий, Коля и Володя побежали куда-то с ружьями.
Василий Емельянович спросил, где был Дементий, когда ребята прибежали к Лоховым.
— В своей ограде был, — ответил Дементий, — Я только зашел и закрыл калитку, и ребята бегут!
— Откуда шел? — спросил Василий Емельянович.
— Я в этот вечер везде был, — объяснял Дементий. — Не пришла домой Исаенкина корова.
— Нашлась?
— А куда она денется! — хвастливо сказал Дементий.
Хвастаться у него были основания: за шесть лет, пока он пас с Яковом, не потерялось ни одной коровы и не было ни одной потравы.
— По задам, вдоль реки, не проходил? — спросил Василий Емельянович. Ему казалось, что на этот вопрос Дементий ответит отрицательно.