Открыл глаза я уже на улице, передо мной стоял старец, такой плечистый, с посохом, и весь в белом. Он махал чем-то перед моим носом.
– Ты на кой туда полез, дурень!
Сказал, писклявым, скрипящий и соответственно не подходящим ему голосом, старец.
Я подумал что меня точно заводило, и я вижу перед собой апостола Петра. Но когда к нему присоединились Пашка и Никита, радости моей не была предела, значит я жив.
– Так моя собственность, осмотр делал.
Откашливаясь ответил я ему.
– Вот говорили мы тебе, не лезь туда.
Обеспокоенно сказал Паша.
– Так вы же и… неважно.
Удивился я .
– Чувствуешь себя как?
Вновь вступил в разговор старец.
– Нормально, жить буду.
– Пошевели руками, ногами, головой.
Я выполнил как он велел.
– Ничего не болит?
– Нет, все хорошо
И только тут я понял, что старец этот в халате доктора, а за его спиной стоит "буханка" с красными крестами. Значит ребята скорую вызвали, а это никакой не Петр. Нет Петром то конечно он и мог быть, но точно не апостол.
– Ну вот и славно, вот и ладушки. Ну тогда мы поехали, я ещё завтра вас проведую, но вы в эту рухлядь больше не суйтесь.
– Да, конечно, ни ногой
Затараторил Паша
Доктор пошел к "буханке", та завелась, и они уехали, оставив нас прибывать в шоке.
– Колоритный дедушка
Первым очнулся я.
– Блин!!! Шашлык горит
Вскрикнул Никита, и мы все бросились к мангалу.
5 Глава
А дальше все пошло куда радужней. Мы ели шашлык, запивали его "сладкой", и болтали о всякой ерунде, громко споря и смеясь, все было точь в точь как в "нашем барчике", с той разницей что было все на природе. Шашлык получился изумительный, с одной стороны чувствовались яркие нотки угля, а с другой он оставался с кровью, "сладкая" тоже не подкачала, она за время нашего пребывания здесь уже успела нагреться до приятной теплоты, и воспринималась почти как парное молоко. Нас по началу это все удручало, но, как и положено, после очередной рюмки, и "сладкая" стала именно сладкой, и мясо приобретало более изысканный вкус. Но все это было второстепенно, потому как наше настроение было прекрасным, хохот разносился по поселку. Возможно мы кому-то мешали, но нам, как положено пьяным мужикам, было все ровно. Главное чтоб нам никто не мешал.
Утро началось в обед. Такой суровый, душный и иссушающий обед. Хотя мы и проснулись, но никто не торопился вставать, да что там вставать, никто не хотел шевелиться. Возможно так бы мы и пролежали до вечера, если бы не шаги. Я разлепил глаза, яркий, колючий свет почти ослепил меня. Я застонал и немедленно их закрыл. На очереди была вторая попытка, я аккуратно, очень медленно, начал размыкать веки. Свет все так же резавший глаза, принес мне ещё и головную боль. Со стороны я услышал, стоны моих друзей, похоже они занимались тем же что и я. Прищурившись, я медленно повернул голову, в ту сторону от куда слышались шаги. Там стоял вчерашний Апостол. Стоял и улыбался.
– Ну что проснулись?
Поприветствовал он нас. На что мы дружно промолчали.
– Вижу, вижу, ну что давайте вас лечить?
С этими словами он полез в сумку, с которой пришел. И подойдя к каждому из нас, вручил по литровой банке.
– Пейте, не сомневайтесь. Если забыли, я врач. Травить не буду.
Я почувствовал, как приятный холод исходит от банки. Внутри была слегка зелёная житкось "Не может быть!" Подумал я откручивая крышку.
– Чтож вы так с собой то? – не останавливался старик – чего вовремя то не остановиться?
Я справился с крышкой, и в мой нос ударил, тот самый, давно забытый запах.
– Рассол!
Просипел я, и сразу же прильнул к банке пересохшими губами.
– Дедушка, вы наш спаситель!!
Опустошив банку, уже похожим на речь живого человека, сказал Паша.
– Мы вчера сильно шумели?
Задал я вопрос, беспокоящий меня
– Да уж пошумели. – с улыбкой ответил доктор. – вы банки, то верните, а то вцепились в них как в родные.
– Дедушка спасибо вам огромное, и извини нас за такое поведение, просто так сложилось, лес, лето, компания.
Начал заглаживать нашу вину Никита.
– Да что уж, – махнул рукой старец – иногда можно. Я вот что хотел спросить, – уже сложив банки обратно в сумку, посерьёзнел он – вы вчера говорили, что этот участок твой – ткнул он пальцем в меня.
– Да мой, вот приехали посмотреть на его состояние, ну и совместить приятное с полезным, а что?