И я не прогадала, потому что когда мы зашли, будто очутились на какой-то поляне, где было дофига цветов, хотя этот магазинчик не очень большой.
— Добрый день, — за стойкой, где, очевидно, находилась касса, стояла девушка и ярко улыбалась. Она была не русской внешности, бледная кожа и узковатые глаза. Но тем не менее, она красивая.
— Здравствуйте, — Маар опирается об стойку и делает выражение лица, а-ля «закадрю сейчас», и я закатываю глаза. Разве он пришел не для того, чтобы купить цветы девушке, в которую влюблен?
Девушка, у которой на бейджике написано «Майя», улыбается этому придурку в ответ и слегка наклоняет голову. Я знаю, что сейчас начнется. Они будут флиртовать друг с другом и совсем про меня забудут.
И подождите, Маар знает, что такое «самец»? Вау. Обычно он плачет у меня в комнате, вытирая лицо моей подушкой.
Почти хочу это сказать, чтобы они обратили внимание на меня, потому что я пришла сюда только из-за того, что меня попросили, но только кашляю в руку, а Маар приподнимает брови и поворачивается ко мне.
Майя что-то пишет на листочке, и пока она не видит, я сжимаю руку в кулак, выставляя большой палец, а потом провожу им по шее. Но парень только крутит пальцем у виска и отворачивается.
Девушка протягивает ему листочек, и тот благодарит её с ухмылкой, но это выглядит настолько нелепо, что мне хочется засмеяться.
Когда он отходит от стойки, чтобы выбрать цветы, я мирно стою и жду его.
— Мне жаль, — говорит Майя. Я выгибаю бровь в вопросе. Что-то не так? — Мне жаль, что он потерял человека.
Я открываю рот. Она телепат, или что?
— В смысле?
— Он долго смотрит на маки, — она говорит так, словно это элементарные вещи. — Это цветы, символизирующие смерть.
Я легонько ударяю себя по лбу. Дебил.
— Нет, — качаю головой. — У него в жизни всё в порядке, кроме головы, конечно же, — Майя удивленно на меня смотрит. Мы шепчемся, и возможно это странно выглядит со стороны. — Он влюбился, и я должна ему «помочь», — делаю кавычки пальцами в воздухе, — выбрать цветы той девушке.
Сначала Майя хмурится, а потом из её рта вылетает смешок.
— Странно, он попросил мой номер, хотя у него есть возлюбленная.
— Он просто дурак, в любом случае, когда он позвонит, не отвечай ему, ладно? Он храпит, а ещё нытик, а ещё готовить не умеет, даже омлет, — мне хочется ещё перечислить много всего, чего он не умеет, но я вижу смешинки в глазах девушки и замолкаю.
— Я дала ему номер моего брата, — говорит она, и сначала я не понимаю. — Ты видела, как он лип ко мне?
— Дурак, — я закатываю глаза, а потом представляю, как Маар звонит псевдо-Майе, в надежде пригласить на свидание, а в итоге ему ответит какой-то мужчина, и этот дурак сто раз перепроверит номер с бумажки, и в конечном счете обо всем догадается. И мне становится смешно, но я сдерживаюсь, стараясь не подавать виду.
— Думаю, та девушка всё-таки бедняжка, — она поджимает губы. Захарра-то? Захарра, которая с самого утра начинает орать и включает музыку на весь дом? Да не. — Вы друзья?
— Не, просто живем в одной квартире.
Майя вопросительно поднимает бровь.
— В нашей квартире живут четыре человека, и мы с ним, — киваю в сторону Маара, который, к слову, всё-таки оставил маки и перешел к розам, хотя не думаю, что такая девушка, как Захарра, любит их, — двое из них. Все учимся на первом курсе, но никогда друг друга не знали, кроме брата и сестры. Вернее, там живем я, он, и брат с сестрой. Вот.
Комментарий к 06
хм
========== 07 ==========
— Че это? — Захарра смотрит на цветы Маара.
После получаса, проведенного в цветочном магазине, парень всё-таки выбрал розы. Самые примитивные цветы. Ладно, они красивые, но вряд ли Драгоций любит такие.
— Это… тебе, — Маар неловко чешет затылок.
Рядом со мной стоит Фэш и приподнимает брови.
— Какая муха его укусила? — бормочет он. — Ты что ли?
— Заткнись, — отмахиваюсь от него, с любопытством глядя на пару передо мной.
— Захарра сказала, что он тебе нравится, а ему нравится она, оказывается. Ты завидуешь, не так ли?
Удивленно открываю глаза и поднимаю левую бровь. Что он сказал, простите?
— Ты что, упал? — я убью её. Из всех людей на планете она выбрала Драгоция, чтобы сказать, кто мне нравится. А я даже говорила не о Броннере, а просто о всех парнях. Пора готовить ей гроб. — Не нравится он мне!
— Ага, — со скучающим видом говорит он, а я показываю ему язык.
— Я серьезно.
— Я тоже.
— Драгоций!
— Да чего тебе?
— Сейчас заколдую.
***
— Почему. Это. Всегда. Происходит. Со. Мной.
Я тру губкой дно кастрюли уже пятнадцать минут, а она и не думает оттираться. Совсем не понимаю, как можно сжечь свеклу. Да. Сжечь.
Захарра попросила меня выключить овощи через десять минут, а я, как всегда забыла об этом, и теперь через каждую минуту смотрю на часы, надеясь, что она не придет раньше и не увидит свою кастрюлю с чернущим дном.
Повезло еще, что никакого пожара, упаси господи.
В квартире никого нет, потому что только я одна решила, что прогулять пары сегодня — хорошее решение. По крайней мере, я могу слушать музыку, которую хочу, а не одних the 1975, которых обожает Захарра.
И я могу смотреть Гарри Поттера, потому что Маар не дает мне смотреть его, так как ненавидит эти фильмы. Да, он сумасшедший!
И я могу мыться в душе сколько угодно, потому что Фэш мне не будет выключать всё время свет и долбиться в дверь так, словно начался зомби-апокалипсис, и его укусил зомби, который делает отбивные.
Но вместо этого я стою на кухне и оттираю кастрюлю. Отлично.
Свеклы больше нет, и я даже не могу сварить новую. В магазин совсем лень идти, зато умереть от рук Драгоций совсем, видимо, по кайфу.
Мой новый маникюр ушел в закат, я даже пустила слезу по этому случаю. Жить вчетвером в одной квартире не легко, это однозначно.
Мама всегда говорила, что из меня хозяйка отстойная, и сейчас я в сотый раз, если не в тысячный, убеждаюсь в её словах. Меня никогда не возьмут замуж, но слава богу.
Когда слышу открывающуюся дверь, почти молюсь, хотя и атеистка.
— Огнева, ты дома? — это голос Фэша, но это ещё не значит, что его сестра не с ним.
— Ты с Захаррой? — да ладно вам, я вообще никогда не палюсь.
— Нет, а что? Че так воняет? — он заходит на кухню. Когда его глаза находят меня, то поднимает брови в недоумении. — Что ты, нафиг, спалила?
— Кастрюля Захарры.
— Какую речь мне сказать, когда твой гроб будут опускать в землю? — он очень хорошо поддерживает, я считаю. — Нифига ты самоубийца.
— Да забыла я об этой дурацкой свекле, — стону я, продолжая тереть кастрюлю.
— Этот инквизитор придет и сожжет тебя на костре, как ведьму. Ой, так ты и есть ведьма.
— Ха. Ха. Ха, — бросаю губку в раковину, начиная психовать.
— Огнева, — тон Драгоция меняется. Он смотрит на мои руки. — Ты руки истерла. Иди, проветрись, Захарра придет через час.
~
Я возвращаюсь на кухню через полчаса, чувствуя, что моя психика становится в привычное равновесие. Только вот в раковине больше нет той злосчастной кастрюли. Открываю шкаф, в которой она обычно лежит, и она действительно там, чистая, словно только что купленная.
Не понимаю. У нас поселилась Золушка?
— Фэш? — я иду в гостиную, в которой на диване развалился Драгоций, смотря какой-то боевик на телевизоре.
— Да? — спрашивает он, не поворачиваясь.
— Это ты вымыл кастрюлю?