— Кстати, ты его предупредил, что мы придем?
— Нет, телефон недоступен, может, номер поменял.
— А как попадем в подъезд? Ты код помнишь?
— Не-а… Ладно, придумаем что-нибудь… — жизнерадостный Юрка никогда не унывал.
Издалека было заметно, что древний дом все-таки облагородили: кое-где подкрасили, кое-что заменили, кое-как подремонтировали. И придумывать ничего не пришлось - дверь подъезда была открыта нараспашку.
Правда, она находилась под надежной охраной: возле стены стояла новенькая скамейка, на которой восседали бабки. Пенсионерки, вопреки рекомендациям властей, не соблюдали социальную дистанцию, а наоборот, сидели плотно, как горошины в стручке.
И смотрели они с такой суровой бдительностью, что Юрка счел нужным поздороваться и доложить:
— Добрый день! Мы к Шурику из шестьдесят девятой. Он дома, не знаете?
Бабки засуетились, заподпрыгивали на сидении, и, посматривая на медведя, стали отвечать все разом. У парней голова пошла кругом. Из обрушившейся на них информации они поняли, что еще пару лет назад Шурик повесился. Родители приезжали, похоронили, а теперь в квартире никто не живет, так и стоит пустая.
— Угу, спасибо… Мы тогда это… заглянем…— пробормотал ошеломленный Юрка, подтолкнул плечом Костю, и они шмыгнули в подъезд.
Шли молча. На третьем этаже Юрка приостановился.
— Зачем мы тогда вообще идем?
И сам себе ответил:
— Коньяк же есть, поднимемся, помянем его…
Но когда добрались до четвертого – оба вытаращили глаза. Квартира номер семьдесят была на месте. Панели перекрашены, а дверь осталась такой, какой ее помнил Костя – блеклой, поцарапанной, с круглой металлической ручкой.
Даже Юрка был поражен, но тут же нашелся.
— Прошло два года, значит, за это время сделали ремонт, пробили стену, восстановили жилье, и кого-то там поселили. Надо на обратном пути старух расспросить. Ты же не думаешь, что…
Но только Костя протянул руку к звонку – Лилиана тотчас открыла, будто караулила.
— О! Здравствуйте! Вы вдвоем? – пропела она. — Заходите, можете не разуваться.
В темном коридорчике Костя представил их друг другу:
— Знакомьтесь, это – Юра, это – Лилиана…
— Очень приятно! Проходите, —радушно повела она рукой.
Костя шагнул в комнату, а Юрка притормозил, поставил на пол пакет и, взяв хозяйку за локоть, остановил ее. Он уже придумал несколько объяснений того, как Лилиана здесь появилась, и ждал момента, чтобы растолковать их своему непутевому другу.
— Послушайте, уважаемая девушка! Давайте поговорим без свидетелей. Выйдем на площадку?
— Пожалуйста.
Они вышли и прикрыли за собой дверь.
Юрка посмотрел многозначительно и заговорил веским тоном:
— Итак, не будем рассусоливать. Если вы, дамочка, не перестанете вешать Косте лапшу на уши относительно ребенка и всего прочего, я сообщу в органы о ваших играх с веселящими субстанциями.
— Ну что ж, ваше право… Хотя вы ошибаетесь…— голос ее был мягким, обволакивающим.
Она подошла к Юрке совсем близко и положила обе ладони ему на уши.
Он криво улыбнулся, не понимая, чего она хочет.
И тут быстрым, резким и сильным движением она повернула его голову вбок до характерного хруста. И отошла, не мешая телу упасть. Окинула его равнодушным взглядом и вернулась домой.
***
Комната ничуть не изменилась: та же грязь, та же ширма в углу, тот же диван, из которого кусками лезла поролоновая набивка, с той лишь разницей, что сейчас на краю дивана сидел, сложив руки на коленях, маленький мальчик. Если бы его не было, то никак нельзя было догадаться о присутствии здесь малыша – ни игрушек, ни детских книжек, ни детской мебели.
Увидев Костю, мальчик вскочил и в два прыжка очутился рядом.
— Папа! Папочка! Я знал, что ты придешь! – верещал ребенок так, что у Кости уши закладывало от его визга.
Он покосился на ширму, положил подарки на ближайшие стулья и протянул руки навстречу. Мальчишка бросился в объятия. Они присели на диван.
— Ну, как ты живешь? – спросил Костя, не зная, о чем говорить. — Мама тебя не обижает?
— Нет, — удивленно ответил Камил, подняв брови.
— А я тебе гостинцы принес. Вот, — мужчина взял медведя, освободил его от прозрачной целлофановой упаковки и отдал ребенку.
Тот взял игрушку, минутку повертел ее в руках и бросил на пол. Костя был обескуражен и, чтобы скрыть свое замешательство, принялся распечатывать конфеты.
Камил осторожно взял одну и посмотрел на Костю.
— Ешь, она вкусная!
На кухне Лия гремела посудой. А где же Юрка? Наверное, там же, развлекает ее своими байками.
Мальчик положил конфету в рот, раскусил, скривился и выплюнул ее.