Двое мужчин, вероятно, могильщиков, стояли с лопатами наперевес, а против них, оскалившись и взъерошив загривок, готовый к прыжку – пёс Кузнецова. Мужчины были разозлены и настроены решительно, но и пёс тоже не собирался отступать.
– Постойте, пожалуйста, постойте! – крикнула Вера Петровна и, спотыкаясь, подбежала к месту действия.
– Не лезьте, дамочка, а то и вам достанется! – сплюнув, сказал один из них, тот, что был меньше ростом.
– Не трогайте его! Здесь лежит его хозяин!
– Он уже третий день здесь ошивается, – опуская лопату, ответил второй, почти что миролюбиво. – Нам могилу надо рыть, а он не подпускает.
– Он горюет, у него больше никого нет, – Вера Петровна умоляюще смотрела на могильщиков.
Они опустили свои лопаты.
Пёс тоже умолк и занял свой пост рядом с могилой Кузнецова.
– Посмотрите на него, горюет он, а нам то, что делать? – спросил высокий. – Уведите его отсюда, пусть горюет в другом месте, а нам работать надо! А не то… – он многозначительно сплюнул и нехорошо ухмыльнулся.
– Как же я его уведу? – растерялась Вера Петровна. – Я даже не знаю, как его зовут.
– А чего тогда лезешь? – сразу снова озлобился невысокий.
– Подождите, подождите, сейчас что-нибудь придумаю.
Вера Петровна лихорадочно пыталась сообразить, что же делать, но мысли скакали беспорядочно и ничего путного в голову не приходило.
Могильщики отошли немного и, закурив, присели на скамейку.
– Извините, у вас верёвки не найдётся? – обратилась к ним Вера Петровна.
– Верёвки? – ухмыльнулся маленький.
– Есть вроде, сейчас дамочка, – высокий, нагнувшись, выудил откуда-то из-под лавки небольшой рюкзачок и, порывшись, достал скрученную в моток верёвку.
– Пойдёт? – спросил он, протягивая моток ей.
– Не знаю, – совершенно искренне ответила Вера Петровна.
Взяв верёвку, она начала её разматывать и, завязав на одном конце петлю, сделала робкий шаг к собаке и остановилась. Что теперь делать она даже не представляла. Как надеть эту верёвку на пса, увести его отсюда, а главное, что с ним делать дальше? Эти вопросы крутились в голове, доводя её почти до паники.
«Спокойно, – сказала она сама себе, – не всё сразу, будем решать вопросы постепенно. Для начала надо его увести отсюда».
Ещё год назад ей даже в страшном сне не могло присниться, что она будет даже задумываться над такими вопросами. Что с ней сделал этот пёс?
Смешки могильщиков за спиной вернули её к реальности.
Решившись, она, сжимая в руках верёвку, двинулась по направлению к собаке. Имея постоянную привычку анализировать свои чувства, она с удивлением отметила про себя, что сейчас испытывает всё что угодно, но страха перед этой собакой не было.
Сделав несколько шагов, она опять остановилась. Пёс поднял голову и, к своему облегчению, она не увидела сейчас в его глазах той тоски, что плескалась в них при последней встрече. Сейчас он просто оценивал ситуацию, в его глазах она увидела осмысленность и настороженность. Это её приободрило. Могильщики за спиной с любопытством наблюдали за ними.
Она несмело улыбнулась псу и, преодолев последний метр, присела рядом. Пёс, не поворачивая головы, ждал, она чувствовала его напряжение, страх, но угрозы или злобы в нём не было.
– Послушай, – начала она, – я понимаю, как тебе сейчас плохо, я знаю, как тебе больно и страшно, я знаю, что ты совсем один. Я всё знаю, но тебе нельзя здесь больше оставаться, пойдём со мной, надо уходить.
Пёс, казалось, слушал и понимал. Он выслушал её сбивчивую речь, не шевельнувшись, и ей показалось, что напряжение между ними немного ослабло.
Когда она начала неловко одевать ему петлю на шею, он не сопротивлялся, Вера Петровна почувствовала себя уверенней.
– Вот и хорошо. Пойдём.
Она встала и, сделав шаг в сторону, остановилась, ожидая, что он тоже встанет, но он не двигался. Вера Петровна снова начала паниковать. Что ей делать, если он упрётся и не пойдёт за ней? Силой его тянуть или оставить здесь? Ни то ни другое её не устраивало.
– Пойдём. Ну, пойдём, я не обижу тебя.
В её голосе послышались слёзы. Пёс поднял голову и внимательно посмотрел Вере Петровне прямо в глаза. Боль, тоска, обречённость: вот что она увидела сейчас.
Её собственные глаза наполнились слезами, и новая волна сострадания накрыла с головой.
«Пойдём со мной, пожалуйста», – сказала она ему глазами.
«Хорошо», – помедлив, ответил он и встал.
Медленно, приноравливаясь друг к другу, они направились к выходу. Могильщики молча провожали их глазами, высокий предательски шмыгал носом.