В то время хитрые звери повадились резать скот одного алдара. Приехал алдар к моей хозяйке:
"Прошу тебя, дай мне твою собаку, слава о которой везде прошла. Может быть, она убережет мое стадо".
"Не дам я тебе мою собаку! Надо держать в холе эту собаку. Боюсь я, не угостишь ты ее как следует. Нет, не дам я ее тебе!"
"Да разве ей нужно больше того, что волк истребляет в моем стаде за одну ночь?" сказал алдар.
И тогда хозяйка отдала меня.
Вот привел он меня к своим пастухам. Но не хотелось ему оставаться на ночь возле стада, и велел он своим пастухам:
"Вы как следует накормите эту собаку, а я еду домой".
И, вскочив на своего выхоленного коня, умчался алдар.
"Еще недоставало, чтобы мы стали прислужниками у твоей собаки!" сказали пастухи, как только он уехал.
"Да, если волки нападут на стадо, то не наш скот задерут они".
Не накормили они меня и легли спать. Настала полночь, двенадцать волков подошли к стаду и завыли:
"О Урызмаг, Урызмаг! Вот мы идем к тебе!"
И тогда я завыл им в ответ:
"Вольно вам делать все, что хотите, я даже головы не подыму сегодня".
Напали двенадцать волков на стадо, и до самого рассвета они пировали и столько овец истребили, сколько им хотелось.
Утром прискакал алдар на своём выхоленном коне:
"Ну, как вы тут живете? Хорошо ли охраняла стада моя собака?"
"Вот посмотри, как она охраняла - половину стада задрали волки!" сказали ему пастухи.
Тут поймали меня и стали избивать, и всякий старался ударить меня побольнее. Потом алдар забрал меня. Он ехал на коне, а я на привязи бежал рядом с конем, и пока не приехали мы домой, все время бил он меня.
"Ну что, плохо она сторожила?" спросила алдара моя хозяйка.
"Пусть бы пропала твоя собака! Половину стада задрали у меня вчера волки".
"Пусть тебя бог накажет! - ответила ему женщина. - Хорошо знаю я, как сильна моя собака, но ты плохо кормил ее".
Прошло немного времени, и другой алдар приехал с просьбой к моей хозяйке:
"Одолжи мне свою собаку! Хитрые волки повадились ходить в мое стадо".
"Не дам я тебе мою собаку! Недавно один алдар брал ее у меня и привел обратно, жестоко избитую, и жаловался, что она не уберегла его овец".
"Он из одного рода, а я из другого. Он тот алдар, а я этот. Ты меня за него не принимай".
Ничего не ответила ему на это моя хозяйка. Алдар достал из кармана шелковую веревку, надел ее мне на шею и привел меня к своему стаду. Собрались пастухи, и сказал он им:
"Приведите-ка сюда скорее самого большого барана!"
Жирного бурого барана притащили пастухи.
"Зарежьте-ка его поскорее и сварите!"
Исполнили пастухи его приказание.
Алдар велел пастухам покормить меня, и они стали, отбирая самые мягкие куски, кормить меня теплым жирным мясом.
"Надоите коз и подбелите его суп молоком!" приказал алдар.
Пастухи так и сделали: подлили мне в суп молока, и до отвала наелся я и мясом и супом.
Позади седла алдара был привязан ковер. Он сам разостлал его около загона, в котором стояли овцы, и показал мне на этот ковер.
Прилег я на мягком ковре, одну на другую положил передние свои лапы, а на лапы положил голову.
Сам алдар остался ночевать при стаде. Вот уснул он, уснули пастухи, настала ночь, и снова услышал я голос тех же двенадцати хитрых волков.
"О Урызмаг, Урызмаг! Сейчас мы придем к тебе!" завыли они.
"Напрасно вы это задумали, - ответил я им. - Не найдете вы здесь поживы!"
Подошли они ближе и еще громче завыли:
"Мы идем к тебе, Урызмаг!"
"Напрасно идете, не будет вам здесь поживы!" ответил я им.
Еще ближе подошли они, еще громче завыли:
"Пусть падет на нас твоя немилость, Урызмаг! Ты ведь один, а нас двенадцать".
"Что ж, попробуйте, идите..." ответил я им.
Тут со всех сторон напали они на стадо, но ни к одной из овец не подпустил я ни одного волка. В кучу валил волков и к рассвету убил всех двенадцать. Прогнулись к этому времени люди.
"Бог погибель наслал на нас! - сказали они. - Мало же уцелело наших овец".
А сказали они так потому, что когда напали на стадо волки, овцы, испугавшись, сбились в кучу. А когда стали пастухи считать-пересчитывать, все овцы оказались в целости. Даже ухо не было оторвано ни у одного ягненка. Подошли они ко мне, глядят - двенадцать волков сложены друг на друга. И тут алдар обнял меня.
"Ведь не для одного меня были бедой эти волки, но и для всей округи. Как смогу я отблагодарить эту собаку? Идите, - сказал он пастухам, - да притащите-ка сюда барана побольше!"
Взял алдар шелковую веревку, на один конец привязали меня, на другой - барана, и привели нас к моей хозяйке.
"Ну вот, женщина: добро, которое ты мне сделала, я не забуду до тех пор, пока свет светит. А этого барана прими в подарок".
А после этого уехал алдар домой - все было так, как должно быть.
Опять прошло недолгое время, пришли к моей хозяйке охотники:
"Одолжи нам свою собаку, которая прославилась на весь мир! Пришел в наш лес белый медведь. Никак не можем мы выгнать его оттуда, и убить его нам не удается. Не поможет ли нам твоя собака?"
"Хорошенько позаботиться надо о моей собаке. Если не позаботитесь вы о ней, не будет вам от нее пользы", сказала моя хозяйка.
"Неужели мы не сможем позаботиться о собаке? Ведь пока мы будем в лесу искать медведя, не пропустим мы и другой дичи. Сами будем сыты, ее накормим - иначе какие же мы охотники?"
Отдала меня хозяйка, и они увели меня.
Вот приблизились мы к тому месту, где ходил медведь, и тут спустили меня по его следу. Скоро увидел я белого медведя, в бросился он от меня бежать. Я - за ним. Устремился медведь к высокой горе, я не отстаю. Взбежал медведь на гору и сел по-человечьи. Когда я подбежал к нему, он сказал мне:
"Садись-ка рядом со мной! Не медведь я. Афсати, покровителя охоты, видишь ты перед собой. Узнав о твоих горестных делах, принял я облик медведя, чтобы помочь тебе. Я знаю о тех бедствиях, которые ты испытывал, когда превратили тебя в осла и в лошадь. Тогда я не хотел еще тебе помочь, но когда ты показал охотничью доблесть в борьбе с волками, тут тронул ты мое сердце. А теперь мы сделаем так: пусть охотники занимаются охотой, а ты беги к своей хозяйке и притворись, будто болен. Обильной едой будет кормить тебя эта женщина, но ты куска в рот не бери и притворяйся умирающим. И скажет она: "Ну что ж, подыхай! Для меня ты всего-навсего собака, сын собаки". Она перешагнет через тебя и уйдет, оставив тебя подыхать. Но как только выйдет она за дверь, ты достань из-под изголовья ее ту войлочную плеть, которой она тебя заколдовала, и, взяв ее в лапу, хлестни себя ею. Ты был Урызмаг и снова станешь Урызмагом. После этого дождись ее и накажи ее за свои страдания".
Сделал я так, как научил меня Афсати. И вот снова стал я Урызмагом, и с войлочной плетью в руке дождался я возвращения колдуньи.
"Ну, горе пришло твоей голове! - сказал я и ударил ее войлочной плетью. - Стань ослицей!"
И превратилась она в ослицу. Пригнал я ее в нартское селение, и каждый из вас знает ее: это серая ослица, которая принадлежит Бората. Вот и весь мой сказ. Ничего более чудесного пока я еще не видел в своей жизни, - так закончил свой рассказ Урызмаг.
И тут Ацамаз произнес свое решение:
- Что и говорить, удивительна та быль, которая случилась с Хамыцем, удивительны похождения Сослана, но чудеснее всего дела Урызмага, которому столько времени пришлось побыть в шкуре осла, лошади и собаки! Потому эта лисья шкура присуждается Урызмагу.
Урызмаг взял шкуру и велел сшить себе из нее шубу. Молва об этой шубе жива еще и доселе, а потому сохранился рассказ о том, кому досталась черная лисица.