Дом как дом, в среднеазиатских городах крайне сложно определить статус его владельца. Глухой фасад, все красоты внутри, а застройка настолько плотная, что понять размеры здания весьма затруднительно. Единственное, что его выделяло среди прочих — богатый вход с навесом-айваном и довольно протяженный высокий дувал. Дом явно принадлежал очень состоятельному человеку.
— Знаешь, чей дом? — тихо закинул я удочку — вдруг Павлу уже все известно, и все тайное тут же станет явным.
Где там! Казак, слегка извиняясь, ответил:
— Вашбродь, мы же все время в Коня-Арке сидели или сопровождали хана на выездах. Он по местным домам не шлялся. Не по чину.
— Тогда ждем, как стемнеет, и попробую туда пробраться. Очень мне интересно, что тут затевается.
Чтобы не отсвечивать на перекрестке, мы отошли к Палван-каналу, протекавшему в двух шагах, и укрылись в густой зелени, высаженной вдоль его берега. Потекли минуты ожидания. В арыке плескала вода. Быстро темнело. В черном небе вспыхивали звезды, растущая луна обещала торжество ислама, ибо улемы в мечетях обещали: по мере роста серпа возвысится учение Магомета! Улица стремительно пустела, вот-вот должна была появиться ночная стража.
— Пора! — решился я на небольшое сумасбродство. — Муса, подбегаешь к дувалу, опираешься на него руками. Я вскочу тебе на плечи и вскарабкаюсь на стену дома. Павел, ты сторожишь, в случае опасности подашь сигнал, — предупреждая его вопрос, быстро добавил. — Заори как павлин, тут этих крикливых чудес в перьях хватает. Работаем!
Муса выбрался из-за ствола векового карагача и устремился к стене. Я, выждав немного, неспешно устремился за ним, постепенно набирая скорость. Луна спряталась за облаками, темнота резко сгустилась, но очертания моего денщика были видны достаточно отчетливо.
Не добежал до уже стоявшего у стены Тахтарова буквально метр. Сбоку мелькнула тень. На меня обрушился удар, и я, не удержавшись на ногах, полетел в сторону под пронзительный звук, мало похожий на противный крик павлина.
(1) Оставляя в стороне по соображениям морали порочную сторону бачизма как специфического среднеазиатского явления, отметим, что танцы мальчиков являлись своего рода обмирщенным вариантом суфийских практик странствующих дервишей и вызывали подлинный экстаз у мусульманской публики.
(2) Чихирь — домашнее казачье вино, довольно кислое; чихирять — пить чихирь; чепурка — сосуд с узким длинным горлом для вина.
Глава 4
Полет продолжался недолго. Если атаковавший меня рассчитывал, что я врежусь в стену, он просчитался. Моментально сгруппировавшись, я использовал дувал, чтобы, оттолкнувшись, утвердиться на ногах и тут же контратаковать. Резкая подсечка, удар ребром ладони по предплечью — и сразу отступление в тень. Уши уловили приближающееся прерывистое дыхание, исходящее от нескольких человек.
— Муса, опасность слева! — громко предупредил я денщика и тут же сместился в сторону, беззвучно извлекая из ножен кинжал.
В ответ прозвучал шорох, с каким сабли покидают ножны, выдав мне положение потенциальных противников и дистанцию, нас разделявшую. Я резко отвел руку с камой назад, решив больше не сдерживаться.
— Стоять! — бросил вызов темноте и предстоящей схватке знакомый до боли негромкий голос.
— Дюжа, ты что ль? — удивился я не на шутку и сунул кинжал обратно в ножны.
— Черехов?
Полковник приблизился ко мне почти вплотную, чтобы точно удостовериться в своей отгадке.
— Ну и здоров ты драться, сотник! — пожаловался кто-то, с кряхтением поднимаясь с земли.
— Вы что тут позабыли? — спросил я полковника, наблюдая, как вокруг нас сгущаются тени, но нисколько уже не волнуясь: нетрудно было догадаться, что эти сгустки тьмы — разведчики Дюжи, и многих я знал лично по опасному подземному переходу и последующему штурму Коня-Арк.
— Тот же вопрос хотел тебе задать, — ответил полковник после секундной заминки.
Я быстро ввел его в курс дело. Дюжа в молчанку играть не стал и поведал мне, что в интересующем меня доме, по его сведениям, скрываются люди из Бухары.
Не сказать, что я удивился — нечто подобное мне казалось вполне допустимым и даже логичным, когда еще обнаружил спецбоеприпас в мастерской булатника, заказанный кем-то со стороны.