Послы передали подарки для хана — пачки халатов, шелковые ковры и несколько седел с богатой отделкой.
— Пусть говорят, чо надо! — махнул Платов рукой.
Бухарец — не Медраим-Ага, а другой — завел цветастую речь о вечной дружбе между ханством и эмиратом, о замечательных изменениях в политическом устройстве Хивы, которое поспособствует пресечению хищничества на караванных путях, о пользе от изгнания туркменов-разбойников, о долгих традициях добрососедства урусов и Бухары…
Атаман, постепенно наливаясь кровью, внимательно слушал это долгое выступление с множеством витиеватых выражений восторга, с экскурсами в историю, ссылками на священные тексты. Мне показалось, что он не только раздражен, но и порядком устал — давала себя знать бессонная ночь. Я быстро сбегал в его покои и притащил ему табурет. Глаза послов превратились в квадратные, когда рядом с «троном» появился стул без спинки и когда наш атаман, благодарно мне кивнув, на него уселся.
— Почему вас застигли в доме мятежника? — прервал бухарца Матвей Иванович, когда тот завел свою шарманку по второму кругу.
Посол не смутился. Он многозначительно улыбнулся, будто урус задал странный вопрос, ответ на который известен каждому.
— По заведенному церемониалу посланники, явившись в столицу сиятельного хана, прежде чем быть ему представлены, должны посетить первых лиц государства. Мехтер и накиб относятся к их числу. Мы вручили им подарки и свои грамоты.
Платов кивнул, принимая ответ, и задал новый вопрос:
— До нас доходят слухи, что в эмирстве жестоко притесняют русских рабов, заставляют их менять веру, но не освобождают, как положено по шариатским законам, по прошествии семи лет. Так посоветовал еще тысячу лет назад почитаемый всеми правоверными имам Джафар ас-Садык. Бухара славится своими учеными богословами, но не пытается покончить с несправедливостью. Почему?
Ого! Видимо, о многом успел атаман поговорить с улемами, вплоть до богословского обоснования правильности отмены рабства. Ладно я, даже у бухарцев глаза полезли на лоб после ссылки Платовым на мнение древнего хадисоведа.
— Глубина познаний русского генерала поражает в самое сердце, — попытался выкрутиться посол. — Мы считаем так: освобожденный раб не имеет личного достоинства и средств к пропитанию, чтобы вести достойный образ жизни, подобающий правоверному мусульманину. Что же касается урусов-рабов в Бухаре, то их единицы…
— А не врешь? А если приду и проверю, как только жара по осени спадет? — ощерился Платов, заставив всех троих послов побледнеть. — Наш великий Белый Царь Павел Первый поручил нам облегчить участь и освободить его подданных, томящихся в неволе у почитателей Магомета.
— Славный генерал! Почему Павел? У вас же новый падишах Искандер! — ликующе провозгласил посол.
В преддверие столь интригующего продолжения, почему бы не наградить авторов лайком и добавлением книги в библиотеку? Вам не сложно, а нам приятно.
(1) «Вот тебе и крюк на тюк, Меланья Карповна!» — так с конца XVIII века на Дону говорили о неожиданной неудаче. По преданью, такую фразу выдала Меланья Карповна, жена войскового атамана С. Д. Ефремова, арестованного и увезенного от жены в и шестерых малолетних детей в 1772 году. Атаман больше не вернулся, его жена мигом рухнула из князи в грязи.
(2) Парванчи — командующий, маршал в бухарском войске.
(3) Если брать за основу расчетов вес монет, то получаемся следующая картина соотношения бухарского (хивинского еще не было) танга и российского рубля — 3.36 г против 20.73 г. То есть один рубль был равен примерно 6 танга. Таким образом, конфискованное у хивинца состояние можно оценить примерно в 166000 серебряных рублей.
(4) В 1842 г. к отъезду посольства полковника Г. И. Данилевского из Хивы вдоль дороги были расставлены колы с персидскими рабами, за которых хлопотали русские.
Глава 5
Бомба! В приемном дворе взорвалась бомба — только так можно было оценить реакцию наших генералов на известие о смене монарха на российском престоле. Быстренько свернув переговоры, Платов поспешил в свои покои, позвав за собой генералов.