— Башка-генерал, мне что с посол делать? — заволновался Мамаш-хан.
— Подари ему что-нибудь! — буркнул походный атаман на ходу. — Вон, юрту ему отдай!
— Зачем юрта отдай? Юрта мне самому нужна, спать буду, когда жарко!
Матвей Иванович только отмахнулся, а я, подхватив табурет, шепнул своему протеже:
— Войскового казначея попроси, у него разного барахла столько — не знает куда деть.
Мамаш-хан сверкнул узкими глазами, потер руки, не иначе как решил, что я ему открыл доступ к рогу изобилия. Не став его разочаровывать, что у казначея где сядешь, там и слезешь, побежал догонять генералов.
Платов был мрачнее тучи, глубокая морщина прорезала лоб, генерал-майоры имели вид скорее озабоченный, чем расстроенный. Солировал Денисов, втолковывая всем, что поход нужно сворачивать, про Бухару забыть и срочно отправлять через Усть-Юрт нарочных с запросом о новых указаниях.
— Скажи, Андриан, ты же в Альпийском походе участвовал… — начал сложный разговор атаман.
Денисов его перебил:
— А то как же! Все восемь полков из моего нынешнего корпуса. Греков, Курнаков, Молчанов, Сычов…
Атаман раздраженно отмахнулся:
— Не об этом вопрос, Дрюня! Вот ты нам растолкуй, как бы поступил Суворов, если на подходе к Сен-Готарду получил бы подобное известие?
Денисов задумался:
— Вона куда ты клонишь, Матюша…
— Туда и клоню. Вот в какую западню мы с вами втюрились!
— Да кто сказал, что это правда⁈ — вдруг взорвался Бузин, замахал руками, треснул в сердцах кулаком по столу. — Подумаешь, бухарец ляпнул. Можа то хитрость военная. Можа хотят нас в смущение привести. Чтобы мы востру саблю да в ножны. Время выиграть хотят.
— Оно и так у них есть, — резонно поправил боевого товарища Денисов. — Нам все равно до осени тут куковать. Глядишь, прискачет какой курьер с Петербурха. Интересно мне, коль то правда про царя, а какой он, этот Александр?
На него зашикали: решили, что враки — значит, враки, не дай Боже, в Войске разговоры пойдут…
Платов хитро прищелкнул языком, выражая несогласие с Денисовым.
— С чего решил, что до осени?
Андриан Карпович недоумевающе повел глазами.
— А кто на приеме только-только послам сказал?
— Дрюня! Ты ж генерал! И легковер! Послы сказали — поверил, я им лапши на уши навесил — поверил!
— Лапши… — Денисов явно был обескуражен. — Но ведь лето же, жара… Через Усть-Юрт по весне еле-еле протолкнулись, чуть кости там свои не бросили…
— Ты же любимец Суворов, Андриан. Как он заповедовал, напомнить? «Делай на войне то, что противник почитает за невозможное».
Бузин улыбнулся и процитировал:
— «Удивить — победить!»
— Петр! — окликнул меня атаман. — Карту принеси да покажи генералам.
Я зашел в комнату, у порога которой отирался, охраняя генеральский совет от посторонних ушей, вытащил карту из доставшегося Платову по наследству орловского секретера. Отнес ее к столу, расстелил. И тут же начал комментировать, не дожидаясь отдельного указания.
— Нам в помощь то, что имеем под рукой обилие воды — Аму-Дарью. Вдоль ее русла до оазиса Чарджуй — 400 верст, десять переходов. Можно двигаться хоть ночью — местность равнинная, песок, барханы, ни лошадям, ни верблюдам убытка не причиним. Тяжести, провизию поднимем по реке на каюках бурлацким способом. Есть места с сужениями, там придется попотеть, но местные справляются.
— Из Аму-Дарьи предлагаешь воду пить? — сердито воскликнул Денисов.
Имел право возмущаться. На его корпус легла вся тяжесть заботы о дизентерийных больных. Арьергард даже в шутку прозвали дристун-отрядом.
— На пути есть городки, колодцы и есть идеи, как мутные воды Аму-Дарьи сделать пригодными для человеческого питья, — пришел мне на помощь Платов. — Продолжай, Петя!
— Мы будем двигаться по левому берегу. У Чарджуя нам предстоит переправа… — я специально замолчал, держа паузу, — … и через два дневных перехода мы у стен Бухары.
— Так просто? — ахнул Бузин. — Всего две недели, считая день-другой на дневку?
— На словах всегда просто, — проворчал Денисов. — Вот чует мое сердце, Платов, ты и на этом не остановишься. Обязательно нас в Индию потащишь, атаман Пройди-свет!
Генералы подняли шум, обсуждая мой доклад. Бузин возил пальцем по карте и что-то себе нашептывал под нос. Боков принялся рассуждать вслух, сколько потребуется каюков для перевозки провианта. А Платов с Денисовым мерились взглядами и обменивались отрывочными репликами, по котором можно было понять, что между этой парочкой есть много недосказанного — то ли конкуренция, то ли дивчину в юности не поделили, то ли подход у них разный к армейским делам, к казачьему устройству.