Эмир восседал на мраморном троне, обращенным к Мекке, держа на коленях своего старшего четырехлетнего сына Хуссейна, поглаживая его по плечу. Мальчик почти дремал, прижимаясь головой к груди отца — его совсем не интересовали собравшиеся люди. Был бы он капельку прозорливее, быть может, вел бы себя иначе — среди собравшихся присутствовали те, от кого в будущем могла зависеть его жизнь. Но откуда взяться мудрости в том, кто лишь недавно оторвался от груди матери? Хайдар вздохнул и окинул взглядом зал.
Как сидели две партии на его коронации, так и сейчас разделились: по правую руку сеиды и улемы — накиб, фейзы, ураки-келан, кази-келан, шейх-уль-ислам и прочие достойные, а по левую первые лица государства — аталык, парванчи, главный визирь кушбеги, диванбеги, инак хранитель печати, мирахур (2). За последним стояли те, кому сидеть не полагалось.
«А реис-то Бухары перебрался в лагерь Уткурбия-кушбеги, и сторонников у него в два раза больше», — с удовлетворением отметил про себя эмир и начал собрание, посвященное судьбоносному вопросу — падению Хивы и непонятным намерениям урусов.
— Сказано в двустишии:
'Все, чего ни желаешь, все то получишь,
если только будешь стремиться постоянно к достижению желаемого'.
— Золотые слова, повелитель! — закивали все с благостным выражением на лице.
— Что только было у меня на уме и чего ни желал, всего достиг по милости Аллаха. Богопротивная Хива пала и больше ей не подняться!
— Пала-то пала, но в чьи руки? Кафиров! С этим мириться невместно! — вскинулся шейх-уль-ислам.
Этот почтенный ходжа Яхья из Джуйбарского рода вечно мутил воду с тех пор, как год назад короновали эмира. Тогда белую кошму с сидящим на ней Хайдаром в драгоценном венце подняли старейшина-накиб, аталык, парванчи и диванбеги. Шейх-уль-ислам почувствовал себя глубоко оскорбленным, тут же составил партию недовольных и прилагал все силы к тому, чтобы разделаться с соперниками, сплотившимися вокруг главного визиря.
— Воевать с урусами предлагаешь? — сказал, как плюнул, Уткурбий-кушбеги. — Сейчас, когда у нас на носу поход на Мерв?
Он ненавидел Яхья-ходжу как своего главного соперника, но всерьез опасался. Сейчас, казалось, вся сила была у главного визиря. Но как сказано мудрейшими:
'Воду ручья при истоке его можно руками вычерпать,
в половодье же и на слоне через него не перейдешь'.
Никогда нельзя рассчитывать на то, что противник слаб, что он не сможет усилиться. Первым, кого Яхья смог перетянуть на свою сторону, стал накиб. Кто на очереди?
— Да, сейчас не время для братоубийственной войны, — поддержал Яхью-ходжу Сайд Ахмед-накиб.
Когда умер отец и Хайдара короновали, он отправил в Самарканд и Мерв грамоты, призывая жителей этих двух городов выдать ему его братьев Хуссейн-Бика и Дин-Насир-Бика, правивших этими важнейшими областями. Первый бежал, но второй поднял знамя мятежа. В этом году с ним решили воевать, хорошо понимая: 92 узбекских рода, железной рукой эмира Шахмурада подчиненных центральной власти, спят и видят, как разобрать области бухарские по рукам. Уступи Хайдар брату, завтра свободы захотят кенегасы, а за ними голову поднимут китай-кипчаки или таджики. Велика и могуча просвещенная Бухара, но ее основание столь шатко, что приходилось все время крутиться.
— Убежище саидского достоинства и власти, заклинание благородства, сведущий во всех делах, Ахмед-накиб, — медоточивым голосом произнес аталык Амин-ходжи, лучший друг и союзник кушбеги, — не потому ли ты противишься походу на Мерв, что на военный сбор три тысячи кара-чириков явились на ослах и нам пришлось отложить поход?
Большинство присутствующих громко захохотало. Анекдот вышел знатным. Ополченцы должны были являться конно и оружно, но у многих попросту не было денег на лошадь. А отвечал за все накиб — именно он ведал устройством, снаряжением и расположением войск во время походов, передвижений и войн.
— Достопочтенный Сайд Ахмед не раз проявлял образцы преданности и самоотверженности, — поспешил вмешаться эмир. — Что было, то прошло. Давайте решим, отправлять ли нам армию, собранную таким трудом, или будем ждать, когда прояснятся планы урусов. Что нам поведает кукальташ?