Кукальташ или «кормленный грудью одной матери» ведал делами разведки, состоя в прямом подчинении эмиру. Правда, Хайдар был лишен темперамента военачальника и правителя, все вопросы стремился скинуть на кушбеги, а сам углубленно изучал богословие, рассчитывая в скором времени превратиться в учителя, чтобы совмещать тяжкие обязанности монарха с радостями ученого-богослова (3). По этой причине повелителю Бухары потребовался доклад.
Начальник разведки права сидеть при эмире не имел. Он вышел из толпы придворных, поклонился и коротко доложил:
— Наши послы, прибывшие из Хивы, утверждают, что казаки могут вторгнуться к нам осенью, если мы не освободим урусов-рабов. Но нами замечены плавающие туда-сюда грузовые каюки, появление малых отрядов на юге ханства, устройство ими магазинов с продовольствием. Есть основания полагать, что готовится вторжение прямо сейчас.
Собравшиеся чиновники и улемы возбужденно зашумели. У каждого из присутствующих имелось в собственности несколько сот рабов, включая русских. Никто их не готов был отдавать. Первым, как ожидалось, высказался шейх-уль-ислам:
— Не о Мерве нужно думать сейчас, а о защите священных могил в Бухаре, наших мечетей и медресе! Парванчи! У тебя есть войско. Поступи так, как мы всегда действовали, когда воевали с хивинцами — выступи к Аму-Дарье и обороняй переправы у Чарджуя.
Все одобрительно закивали — не только сторонники Яхья-ходжи из религиозной партии, но и «государственники» Уткурбия-кушбеги. Редкий случай единомыслия огорчил эмира. Несмотря на то, что он был прямым наследником рода Мангитов и даже внуком чингизида по матери, его положение на троне было неустойчивым настолько, что приходилось играть на противоречиях в верхах. Конфликт шейх-уль-ислама и кушбеки Хайдар поддерживал искусственно, действуя в лучших традициях политики «разделяй и властвуй». Он тут же нанес удар по «исламистам», дабы не создалось впечатление, что Диван поступает только по их подсказкам.
— Армия у переправ — это мудрый совет. Но этого мало! Ишмухаммад-диванбеги! Ты оказал моему отцу неоценимую услугу, отправившись к Ак-Падишаху и доставив ему слона! Купил для нас медь и хорошее железо. Повтори свой подвиг — отправляйся на север и постарайся уговорить Искандера Первого, повелителя урусов, остановить своих людей. Мы подарим ему пять самых лучших чистокровных лошадей из нашей конюшни (4), — эмир задумался и решил проявить больше щедрости. — Нет! Пять будет мало, пусть будет пятнадцать. Да будет так!
Хайдар окинул быстрым взглядом недоверчивые лица своих вельмож и погладил сына по голове.
— Мальчик мой, просыпайся! Пришло время молитвы!
Оставив позади цветущие окрестности Хазар-Аспа, миновав несколько урочищ и кишлаков, войско двигалось вдоль Аму-Дарьи, разбивая в пыль мягкую сухую землю на берегах высохших арыков. Лишь они нас немного задерживали, в остальном мы ни в чем не терпели недостатка. Хивинцы все также продолжали снабжать нас свежими продуктами и отстали, когда потянулись уж совсем безлюдные места — песчаная пустыня без конца и без края, что на нашем, левом, что на бухарском, правом берегу.
Через девять дней марша, в дневном переходе от Амульской переправы, встали на дневку, поджидая отставшие полки. Здесь Платов после недолгого раздумья неожиданно переменил планы. Моя сотня, выступая впереди авангарда, обнаружила в конечной точки нашего похода вдоль Аму-Дарьи, в районе паромной пристани, на противоположном берегу, большое скопление вражеской конницы. На всякий случай я подобрал — в пяти верстах ниже по течению от Чарджуя — место, где река сужалась, имелся удобный спуск с нашего берега к воде и не менее подходящее мелководье на противоположном.
— Козин, Зачетов! Отправьте парочку ребят вплавь на ту сторону. Вроде бы, тишина там, никого не видать.
Выбранные урядниками казаки разделись догола, расседлали коней и приступили к водным процедурам. Переправа и возвращение прошли успешно, хотя коням пришлось дать долгий отдых перед обратным заплывом. Теперь можно было докладывать атаману.
Немного поколебавшись, Платов одобрил мою идею, и войско, добравшись до выбранного мною места, начало переправу, не обращая внимания на приличную глубину. Имея под рукой десятки больших каюков, не составило особых проблем перебросить обозы, артиллерию, боеприпасы и людей. Лошади переплыли сами — трудная, но выполнимая задача пересечь расстояние в пятьсот саженей. Главная трудность заключалась в течении: река, сужаясь, ускорялась так сильно, до пяти футов в секунду, что лодки и коней сносило почти на версту. Приходилось тратить много времени, чтобы дотащить вернувшиеся на наш берег каюки до места посадки.