— В городах сидеть хивинских — повторим судьбу отряда Бековича. Нарвемся на засаду, всех вырежут. Свои стены потребны и силы, собранные в кулак. В Кунграде форт уже слаженный укрепить, но этого мало. У Арала народ смирный, с нами дружить хочет. Здесь, в самой Хиве, другое дело. Муллы могут умы смутить, на бунт подбить. Нужно у Аму-Дарьи ставить нашу крепость и оставлять в ней сильный гарнизон, — развил свою мысль Денисов. — Иначе все в скором времени вернется на круги своя. Снова туркмены вылезут, рынок невольничий восстановят. Опять же — контроль судоходства, потока караванов, даже местной торговли…
— И пошлины, — поддакнул хозяйственный Боков. — Денежку в казну собирать там сподручно выйдет. А буде хивинцы рыпнутся, канал им перекроем. Крепость у канала — им как кость в горло встанет. Вот только пушки… Чем крепость защищать?
— Придется одну артиллерийскую роту из двух здесь оставлять, — тут же резюмировал Платов. — С головы костисто, а с жопы говнисто: и в Бухаре нам пушки пригодятся, и здесь. Ничо, Бог даст, из России крепкий сикурс пришлют — с правильной крепостной артиллерией.
— Когда это будет? — вздохнул Бузин.
— Когда будет, то не нашего ума дело, — отрубил Матвей Иванович.
— А местные орудия? Те, что в цитадели захватили? — хмуро буркнул Боков, главный заинтересант в крепостном вопросе — его прочили в хивинские генерал-губернаторы, такие разговоры среди казаков ходили.
— Мы нашли в замке 12 медных и чугунных пушек отряда Бековича, они почти век тут без дела провалялись. Карпов ими занимается, но кто знает, получится ли их в порядок привести. И лафетов у них нет, а новые сладить — то не быстро, — сообщил Денисов (1).
— Балалаечка без струн, балалаечка дристун: вот что за пушки были у хана, все никудышные! — откликнулся в своей грубой манере наш походный атаман.
Генералы рассмеялись — такой Платов им нравился больше. Но он в роль походного атамана вошел уже плотно и начал четко ставить задачи.
— Генерал-майор Боков! Тебе поручаю! Место под новую крепость выбери лично. Персам из таборов, бывшим невольникам-догма — стены копать, ров и волчьи ямы — хай свободу свою отрабатывают. Пороховой погреб ладить крепкий, с каменным перекрытием. Фасы с фланкирующими огнем возводить по науке. Бастионы с банкетами. Верки укрепить кирпичом. Магазины с продовольствием для гарнизона не меньше чем на полгода. Казармы-землянки. Баня. Госпиталь. Огороды, чтоб зеленушка под рукой была на случай цинги. В Кунграде из инвалидов и выздоравливающих составить гарнизон. Новый форт защитить полком-двумя из твоего корпуса. Назвать новую крепость российскую Орловской!
— Слушаюсь, господин походный атаман!
У меня мороз прошел по коже. Вот, вот оно мое воздействие на историю! Значит, я все же Игрок? Не было такого, чтобы Россия плотно встала на берегу Аму-Дарьи и на три четверти века раньше перекрыла кислород невольничьему среднеазиатскому мерзкому бизнесу! Сколько жизней русских сохраним! Скольких сломанных судеб избежим! Сотни тысяч!
А какая заварушка сейчас начнется в Азии, в европейских кабинетах с важными господами в париках! Это же перекройка политической карты мира!
Лишь бы удержать Хиву, лишь бы все получилось!
Шансы есть и неплохие. Главным людоловам, туркменам, хорошо по хребтине врезали. Три полка — Астаховский, Атаманский и Мироновский — железной метлой прошлись по зимовкам йомутов. Да так, что те бросились на откочевку в пустыню, в сторону Персии. Вот только отпустили их с голым задом — почти весь скот и скарб потеряли, хотя за свое дрались отчаянно, отважно и до последнего. Но не сдюжили…
— Что с Бухарой, Матвей Иванович? — вернул меня к действительности голос Андриана Карповича. — Когда в поход, как с эмиром поступим?
В Бухаре давно не было хана. Власть в ней у чингизидов перехватил узбекский род Мангитов. Потому и называли свое царство эмиратом.
— С Бухарой все сложнее, — начал Платов непростой рассказ. — Царь-батюшка повелел и Хиву, и бухарцев наказать. Да только политическая экспедиция, к походу прикрепленная, внесла поправочку. Если с ханом у нас отношения не ладились, если должок за ним, за псом шелудивым, имелся за Бековича, то Бухара к нам постоянно отправляла свои посольства, да и торговля наша с Азией через бухарцев идет. Сложно с Бухарой. И в жузах киргизских ее влияние велико. Мутил турецкий султан, когда мы его воевали, воду в Бухаре, на нас науськивал, а чрез нее — и киргизов. А эмир у нас помощи просил против персов, послов присылал. Нырнул, а зад видать: хотел, чтоб мы за него угольки из костра потягали…