— Шпион инглисов в Кабуле? Если все так, как ты говоришь, считай, что он уже сидит в зиндане.
— Благодарю! — поклонился я, прижав руку к сердцу.
Это было непросто!
Я выходил из флигеля с гудящей головой, не видя ничего вокруг, настолько меня вымотал разговор с Махмудом. Чего добился? Сложно сказать. Однозначного ответа у меня не было. Как встретят нашу армию? Что писать Платову?
Внезапно, меня осенила простая мысль, которая почему-то раньше меня не посетила: а насколько принц или даже шах в состоянии контролировать своих подданных? Что, если они сразу возьмутся за оружие, как только появятся казаки? Афганцы очень свободолюбивы, на войне они лютые звери, а в частной жизни — милейшие люди, очень открытые, гостеприимные и по-своему честные. Порой складывалось ощущение, что многих из них миновали пороки цивилизации, родоплеменные отношения хоть и архаика, но зато…
— Стой! Ни с места!
Я узнал этот возглас на пушту-дари и замер, поднял голову и обомлел. На меня был нацелен десяток острейших клинков-пешкабзов. Не самые длинные, примитивные на вид, в умелых руках они были страшным оружием, способным пробить кольчугу. Пуштуны с ними не расставались, как кавказцы с кинжалами. Обычно они были засунуты за пояс, но только не сейчас. Моих сопровождающих, косматых и бородатых белуджей в огромных белых тюрбанах, доставивших меня во дворец, а сейчас из него выводивших, оттеснили, не дав им схватиться за сабли. Такие же бородачи, только бритые наголо, в сине-красных тюрбанах попроще, в белых рубахах с широкими рукавами, перехваченных в поясе синими кушаками, были настроены весьма воинственно. Помимо тридцатисантиметровых ножей они держали в руках небольшие круглые щиты, за плечом у каждого болталось ружье с изогнутым прикладом.
— Идешь с нами! — приказал пуштун.
Вступать в пререкания не хотелось — когда тебе в почку тычут острым клинком, не то что дергаться не захочешь — пойдешь как миленький, куда скажут. Я уже догадался, кто меня ждет. Второй претендент, Шуджа-уль-Мульк. Наверное, решил уравновесить шансы с братом, отправив за мной своих гильзаев. Те решили не церемониться, применили жесткий вариант захвата. Часть их осталась контролировать белуджей, а пятерка самых звероподобных поволокла меня под руки через двор к высокой башне, являвшейся частью крепостной стены. Внутрь меня не заводили. Подвели к богато одетому афганцу в простом белом тюрбане.
Мне он сразу не понравился, и не только из-за невежливого приглашения. Длиннобородый, с низким лбом и большими надбровными дугами а-ля боксер Валуев, он имел несколько глуповатый вид. Наверное, всю жизнь из-за этого комплексовал. Ему бы не помешали уроки хороших манер. Фруктами он меня не угощал. Сразу накинулся с вопросами, суть которых сводилась к одному: что я делал у Махмуда?
— Я посол бухарского эмира!
Моя попытка выкрутиться не увенчалась успехом.
— Ты самозванец! — заверещал принц писклявым голосом. — Меня о тебе предупреждали.
Вот это засада! Выходит, прав был Махмуд, когда сообщил мне о связях брата с англичанами.
— Убейте его! — вдруг приказал претендент на трон.
В воздух взметнулись пешкабзы. С виду обычные ножи с простыми рукоятями, только очень большие, они были способны перерубить руку как кусок мыла или раскроить череп сверху вниз так, что клинок застревал в нижней челюсти.
— Стойте! Я могу узнать у Земан-шаха, где он спрятал драгоценные камни! — закричал я, не видя иной возможности спастись.
(1) Сипахсалар — военачальник, осуществляющий общее руководство.
Глава 16
Базары Кабула — суть его процветания, здесь соединились торговые пути с Севера на Юг и с Юга на Север. Эти рынки — не просто транзитный склад, здесь делаются состояния.
Вы ныряете в паутину извилистых улочек, на которые выходят лавки кузнецов, серебряных и бронзовых дел мастеров или медников, — их рабочие работают в низких подвалах, стоя на коленях, а покупатели и заказчики ждут на улице под нескончаемый стук молотков. Протиснуться между ними — еще та задача, конному она не по силам, только ишаку, которых тысячи в столице. Приложив известное усилие, вы вырываетесь на больший простор — неправильными параллелями от нижней части Бела-Хуссар тянутся несколько рынков — Шор-Базар, Орг-Базар и Дерваза-Лагори-Базар. Западная часть последнего, Чар-Чата — самый красивый рынок в Афганистане. Сто саженей в длину разделяют четыре одинакового размера арки, отделанные зеркальными вкраплениями и частицами слюды, вмазанной в отделочный раствор. Скверы с бассейнами и фонтанами делят торговые аркады (1).