Пришло время расставаться. Для продолжения похода на юг атаман еле-еле наскреб десять тысяч казаков и полуроту артиллерии с одними лишь единорогами — забрать больше означало бы очень сильно рисковать итогами сражений за Хиву и Бухару. Слишком мало осталось бойцов, в боях и в тяжелейших переходах через степи и пустыни сгинула если не треть, то точно четверть всего Войска, собранного на Дону в начале года.
Выступили 9-го августа, на следующий день после того, как отпраздновали день рождения Платова. Шутка ли сказать: полтинник стукнул геройскому атаману, а он все такой же шустрик, рвется в дальние страны, будто молодой полковник. Отслужили молебен, расцеловались с остающимися, и марш-марш, конечная точка — таинственная Индия с ее полными золота и алмазов закромами и со страстными женщинами. Неизвестно кто пустил слушок про баядерок-танцовщиц, да только в полках лишь о них и говорили, выбросив из головы последнюю мысль о грядущих трудностях (2).
Вопреки внутренним опасениям атамана переход до Аму-Дарьи вышел на загляденье толковым. Все сыграло свою роль — и подготовленные к прибытию казаков караван-сараи в барханах, и помощь местных жителей, коим серьезно пригрозил эмир, и то, что пик жары был пройден в июле, и то, что казаки попривыкли уже к пустыне. И, конечно, очень помогли рекомендации передового отряда — карты Рерберга и практические советы Черехова. За Железными воротами встали на полноценную дневку — и дух перевести, и деревом запастись. Сотник предупреждал о сложностях переправы через Аму-Дарью, хотя ближе к концу августа вода должна была начать спадать. На другом берегу, ближе к отрогам, нужно не забыть запастись дровами — выше, на перевалах, встретятся такие места, где не то что кустика, сухой былинки не найдешь.
«Золото, а не парень, этот Петр, пожалую его есаулом, коль голову в землях авганских сохранит», — сделал вывод Платов, когда отдохнувшее в Ширабадских горах войско единым рывком пересекло Аму-Дарью (3).
Его намерение еще больше укрепилось, когда страдавшие от лихорадки донцы подошли к подъему на Гиндукушские перевалы, туда, где по заверениям Волкова, вышли фаланги Александра Македонского. Казаков ждали. Большой отряд горцев, называвших себя гизарейцами, вызвались послужить проводниками. Их вожак Азмуддин-ходжа передал атаману письмо от Черехова.
— Будет вам золото, коль не обманете, — не стал кочевряжиться Платов. — Рассчитаюсь с вами честь по чести.
— Мы хотим пойти с вами дальше на Индию, — смутил атамана горский вожак. — Под тысячу бойцов собрали.
Матвей Иванович вида не подал, но имел большие сомнения насчет участия в походе этих шаек бандитов. Лошаденьки у них плохенькие, вооружение от царя Гороха, в глазах полное отсутствие дисциплины. Атаман и так буквально через себя переступил, когда прибыли еще на правом берегу туркмены-текинцы и попросились в поход.
— Между нами, слуга Ак-Падишаха, нету крови. То, что вы йомутам хребет сломали, нас не касается. Будем тебе верно служить, если не обидишь нас с добычей. Мы всегда ведем дела честно: если захватим караван или какое селение, все делим поровну, без обмана.
Эти текинцы на вид — чистые головорезы и разбойники. Но уж больно лошади у них были хороши. «Такие иррегуляры могут мне пригодится, калмыков же и башкир мы брали с собой в походы, может, и туркмены на что сгодятся», — решил атаман и дал согласие на их участие в походе. Но горцы-гизарейцы? На кой черт Петр им обещал, что можно к нам присоединиться? Да только как теперь отказать, они же через горы обещали провести так, будто к теще на блины поедем? А ну как обидятся?
Азмуддин-ходжа заметил сомнение и колебания в глазах Платова.
— Мы с радостью вольемся в ряды отряда Пьётра-юзбаши, если ты позволишь, великий сипахсалар.
Матвей Иванович удивился и даже испытал нечто вроде укола ревности. «Этак мне не есаулом нужно будет Черехова назначать, а полковником. А там, глядишь, он меня в атаманстве обскачет!»
— Вы нас главное через горы проведите, а там посмотрим, — уклончиво ответил он.
Не успел сраженный рукой брата Шуджа-уль-Мульк повалиться на пол террасы, как его люди набросились на сторонников претендента. Замелькали ножи, кинжалы, сабли… Я прямо оторопел. Кровь рекой, кое-где фонтаном из отрубленных голов или обрубков рук. Хоть антураж сильно отличался, но на ум немедленно пришла Красная свадьба из «Игры Престолов». Каюсь, грешен, смотрел этот сериальчик.
Пальцы Шуджи соскользнули с рубина Тимура, так и не успев его сцапать. Махмуд спокойно вытащил чуру из поверженного тела, вставил ее обратно в ножны и, хладнокровно переступив через мертвеца, забрал драгоценности со столика, спрятав их в ладонях. Развернулся лицом к ошеломленному собранию — самые преданные люди Шуджи уже были перебиты, валялись кучками здесь и там. Все было проделано настолько стремительно, что никто не смог оказать сопротивления, многие погибшие даже не успели вскочить с подстилок, на которых сидели. Появившиеся белуджи принялись вытаскивать с террасы трупы и засыпать песком лужи крови.