- Чо.. эта чо тут… чо по бабкам?
- Да так. А там как?
- Ну так, соточка. Ну хотя две. Ну, если три, то это так.
Если Толян ничего не замечал, то жена его, Клава (редчайшее на сегодня имя) как-то сказала:
- Олех по палтосу себе все время прибавляет.
- Ну, в Питере, там же много получают.
- Думаешь, так и получают? Виталик юристом работает в Москве, 80 получает. А он простым водителем – соточка, две.
- Ну да.
- Ну прикинь, соточка, а, да, забыл, две. Ты б забыл, что у тебя еще сто тысяч есть?
- Ну.
- Да он просто соточник. Это как Головняк Славик. Десять тысяч получает, рассказывает, что у него сотка.
- Ну да. И Жека трет, что сотка, а бабок нет.
- Нихрена у него ничего нет. Я ж видела, пиво самое дешевое купил, да зажопил третью купить. Мы и то больше купили. Хотя у нас денег нет.
Давно уже была весна. Была, быть может, и весна в более широком понимании этого слова, но ведь места разные, хотя и кругл земной шар. Где-то земля более плоская, а где-то – как стиральная доска. А потом уж и лето отгорело, был жарко и даже где-то мучительно. А уж осенью все ветра и сквозняки сбалансировались. Звезды ночами были покрыты ясным маслом сентября, а солнце днем очеловечилось и радовало лучами, смешанными с голосом сфер.
Оно когда-то по тридцать рублей доллар был, все чего-то не хватало. «Фикс-Прайс», открывшийся 10 лет назад в Чичкино, уже не был местом дешевой надежды. Там Олех и встретил Володю:
- О, я хотел зайти, – сказал Олех, - как там?
- Нормально.
- Чо там, чо. Чо там делают? Я смотрю, народ тут не особо так. Чо, чо. Сидят, ничо не делают. В городе вон народ пошустрее.
- Да почему? Кто как.
- Не, ну тут чо, я Гарика встретил, а тот прямо пресса денег нес. Вертит, короче. Чо, бабки делает, пресса вот такие вот. А что, что по бабкам?
- Да двадцать.
- Ну оно может в Чичкино и сойдет. Даже много для Чичкино. Ты, да давай может по мелочи там соберемся. Я у Толяна был, нормально. Я скажу, да он придет. Он же у вас работает? Говорит, на досуге делает телефоны. Нормальный пацан. Может, шашлыка возьмем? Или как?
- А давай.
Так вот, весной, хотя уже прошлой, Олех пытался быть певцом. Даже пару раз в клубе выступил. Даже песни сам сочинил. Никто его не оценил, хотя и не свистели. Но Ютуб канал прошел практически тенью, самый посещаемый ролик набрал 120 просмотров.
- Ты это, - звонил тогда Олех Толяну в Чичкино, - там чо там делать у вас? Давай чуток поработаешь.
Толян вел канал, с некоторой надеждой, что, когда канал раскрутится, польются деньги. Канал не раскрутился. Олех каждый день звонил Толяну, давая указания. Олех каждый день звонил Володе, давая указания. Он еще пытался звонит Генке Трубину, тот его раскусил и просто не отвечал на звонки. Планы величились. Помимо Ютуба, Олех хотел создать крупный бизнес. Штаб-квартира – в Питере, первый филиал – в Чичкино. Генка Трубин потому и раскусил все, когда услышал про первый филиал в Чичкино, но промолчал и просто решил не отвечать на звонки.
Канал умер, не родившись. Эстрадная карьера не задалась. Олех стал работать водителем пятитонника.
А осень в Чичкино хороша тем, что воздух словно бы меняет свой молекулярный состав, и так хорошо дышится, и так звонко лают собаки во дворах. К вечеру лай их сливается в какое-то общий звуковой праздник (собачий, естественно). Да и петухи поют. Думаете, ночью не поют – так только ночью они и поют. А тут и шашлык подошел, и Олех учил всех, и как шашлык жарить, и как правильно кружки к пиву готовить. А у Генки Трубина он спросил:
- Ты ж самогон гонишь?
- Ну да.
- А это. Чо. Ну, можно, литров двести, триста.
- А зачем так много.
- Да знаю людей. Могут брать.
Генка Трубин уж много раз слышал, что Олех знает людей, что «у меня есть люди», или «у меня есть человечек», и даже «да я всех знаю», а потому, немного охнул, да даже пришли немного выпить. Клава, жена Толянв, напилась и галдела. И сын Толяна был, тоже чо-то галдел, и был еще водитель Ярик.
- А сколько у вас там зарабатывают? – спросил Ярик.
- Смотря где. Смотря кто.
- Ну так, вообще.
-Ну, кто-то работает. А кто-то сидит.
Олех повторял избитый маневр: уехал ты из Чичкино, значит, по приезду надо играть роль эдакого городского богатея, постоянно спрашивая: ну чо, чо вы тут, чо вы сидите, ничо не делаете.
- Ну на «Газели» сколько зарабатывают.
- Пять, семь. Девять.
- Ого. У нас тут тыщу если заработаешь за день, то уже хорошо.
- Человек сам выбирает, сколько ему надо, - важно, очень быстро, по-директорски стреляя словами, говорил Олех.
- А по чем у вас помидоры? – спросила Клава.