— Добыча не разговаривает с хозяином. Её удел — выполнять приказы или умереть.
— Значит, приказы выполнять? — с усмешкой повторил Вадим. — Хорошо, Аарвек, если вы так хотите приказа, будет приказ. Я приказываю вам раз и навсегда перестать называть меня «господином». Отныне будете обращаться ко мне только по имени. И сядьте в кресло.
Аарвек задрожал, рухнул на колени, сжался в комочек, закрываясь от человека крыльями, — так испуганный ребёнок прячется от привидевшегося в утреннем тумане буки.
Вадим сел рядом, осторожно тронул Аарвека за верхушку крыла.
— Почему вы так боитесь меня? Ведь даже здоровый человек по физической силе намного уступает дьяволу, а я калека. К тому же вы ещё и магией владеете. Да вы меня одним тычком пальца убить можете!
— Нет, — пробормотал дьявол. — Никогда. Клятва накажет меня за малейшее неповиновение так, что даже думать об этом страшно. Не говоря уже о попытке причинить хоть самый ничтожный вред хозяину… Волшебство — коварная вещь. Чем его больше, тем сильнее тебе достаётся при проигрыше. Человеки могут нарушать клятвы, а дьяволы — нет. Это физически невозможно. Для вас соблюдение клятвы не более чем вопрос этики, а для нас — жизни и смерти. Причём смерть будет очень мучительной.
— Жизнь тоже не лучше, — ответил Вадим. — Быть чьей-то вещью… Кошмар.
Аарвек пожал плечами.
— Если отправляешься на Охоту, будь готов к тому, что и сам можешь стать добычей. Проиграл — плати. Так всегда было.
— Тогда почему вы не хотите заплатить мне выкуп и освободиться?
— Потому что назначенная вами цена невыполнима.
— Но… Вы ведь сказали, что не обманывали меня!
— Я сказал, что дьяволы не нарушают клятв. Хотя и лжецов среди нас тоже не бывает. При обсуждении сделки я говорил вам правду — после того, как вы дали бы мне клятву, никакие проблемы со здоровьем вас бы уже не беспокоили. И финансовые сложности тоже никогда бы не возникли.
— Потому что вы убили бы меня… — догадался Вадим. — Ведь у покойников и в самом деле никогда не бывает ни проблем со здоровьем, ни финансовых сложностей. Вы хотели меня убить!
Дьявол посмотрел на него с недоумением.
— А как ещё я должен был вынимать из вашего тела ируйду? Или, по-вашему, из тела можно извлечь сердце или печень, не убив при этом их обладателя?
— Вы хотели меня убить, — повторил Вадим. — Всё было враньём от начала и до конца. Вы всего лишь хотели меня убить!
— Это было Охотой, — ответил дьявол. — Я проиграл схватку. Теперь вы — мой хозяин, и в вашей власти наказать меня как угодно — хоть болью, хоть смертью. Вам достаточно приказать, и сила клятвы исполнит любое ваше повеление.
— Зачем вы всё это затеяли? — спросил Вадим. — Если человек для вас всего лишь пища… Не проще было бы убить меня без всех этих церемоний?
— Именно потому, что любые люди, в том числе и человеки, не пища, Вершителям и нужен ритуал Охоты, на котором людь сам называет себя добычей. Если кто-то добровольно отдаёт — именно отдаёт, а не продаёт, это важно! — свою ируйду Охотнику, то никаких нарушений межпланетных законов здесь нет. Когда дикарская планета, на которых проводились ритуалы Охоты, разовьёт себя до того уровня, чтобы войти в Великое Кольцо Жизни, правители этой планеты не могут предъявить нашим Вершителям никаких обвинений — ведь всё делалось добровольно. Более того, запретить Охоту ни одна планета не может и после вхождения в Кольцо. Открыто предупреждать своих граждан о заведомой опасности любых связанных с продажей ируйды переговоров может, а запрещать дьяволам Охотиться — нет. Мы совершенно свободно ходим на промысел даже на самые высшие планеты Кольца. Правда, добычи там почти не бывает. Но самого факта законности Охоты и обязанности Охотников досконально соблюдать её ритуал это не отменяет.
— Пусть мы и дикари, — с кривой усмешкой ответил человек, — но у нас всё гораздо честнее: если ты продаёшь свои органы, то обязательно получаешь за них обещанное вознаграждение. И нет никакой необходимости прятать истинную суть сделки за всякими там ритуалами.
Вадим опустил голову, замолчал. Аарвек смотрел на него с опаской. Человек потёр ладонями лицо и спросил:
— Значит, вернуть мне здоровье вы не сможете… А другому человеку? Ну хотя бы не здоровье вернуть, так не позволить умереть до тех пор, пока не будет найдена почка для пересадки?
Дьявол отшатнулся.
— Ты хотел продать душу только ради того, чтобы отдать кому-то свою почку? Зачем?!
— У нас идеальная совместимость тканей для трансплантации. Но для пересадки мои почки не годятся. Хотя, даже если бы они и были полностью здоровыми… Никто не станет брать органы для трансплантации у инвалида. Во всяком случае, если речь идёт о действительно хорошей клинике. А лечиться в сомнительном заведении бессмысленно.
— Но зачем тебе это? — не понимал дьявол. — Для чего продавать почку, когда ты и так потребовал у меня кругленькую сумму?
— Операция стоит немалых денег. А качественное послеоперационное лечение ещё дороже.
Аарвек судорожно сглотнул.
— Но… — начал он. Вадим перебил:
— Она бы ничего не знала… Я специально выяснил, как сделать так, чтобы всё выглядело акцией какого-нибудь благотворительного фонда, который оплатил покупку почки и операцию. Аарвек! — Вадим схватил дьявола за плечи. Хватка оказалась неожиданно крепкой для таких покорёженных рук. — Ведь у тебя есть волшебство! Ты можешь помочь ей продержаться, пока в банке органов не подберут новую почку! Тебе ведь нужна моя ируйда? Если Оля выздоровеет, можешь забирать у меня ируйду и делать с ней всё, что угодно. Хоть Вершителям её своим скорми, хоть собакам.
— Нет! — вырвался из его рук Аарвек. — Это невозможно! Моих собственных сил хватит только на то, чтобы исцелить сломанную руку, да и то, если перелом будет простой, а не осколочный. Чудес не бывает, хозяин. Чтобы вылечить вашу девушку, её надо доставить в госпиталь одной из высших планет Кольца… А это тоже не в моих силах. Выданный мне портальник рассчитан всего лишь на одну проходку Шеол-Земля-Шеол и потянет только мой собственный вес с дополнительным грузом не более чем в килограмм. Как раз одна крупная ируйда. — Дьявол задрожал и скрючился в поклоне: — Умоляю хозяина о наказании за мою никчёмность!
Человек не ответил. Скорее всего, он даже не слышал последних слов дьявола.
В менталке Вадима бушевала такая эмоциональная буря, что Аарвеку стало жутко. Если этот шквал хотя бы ничтожной частью прорвётся наружу… Он сметёт половину города не хуже ядерного взрыва. О том, что тогда будет с находящимся в непосредственной близости к эпицентру Аарвеком, лучше вообще не думать. Любая, даже самая суровая кара Вершителей покажется ничтожным пустяком в сравнении с тем, как перемолотит дьявола силовой поток такой мощи.
Вадим встал, отошёл к окну. Молчал, смотрел во двор. Плечи Вадима едва заметно дрогнули.
«Плачет», — догадался Ааарвек. И оцепенел от изумления: такой накал силы — и закончился всего лишь слезами? Нет, всё же Вершители правы, называя человеков ущербной расой и сомневаясь в их людской полноценности.
Животного в них гораздо больше, чем разумного.
— Аарвек, — тихо сказал Вадим, — почему вы стали Охотником? Неужели во всём Шеоле не было никакой другой работы?
— За эту платят лучше. К тому же Охота — фамильное ремесло.