– Дороти ничего не помнит.
– Но вы уверены, что ее тоже принуждали к сексу?
– С шести до семнадцати лет мы жили с ней в одной комнате, и я полагаю, что отец приходил в спальню и занимался сексом с моей сестрой.
– Как часто?
– Два или три раза в неделю.
– И она этого не помнит?
– Она это отрицает.
– Мисс Яффе, – вмешался судья Оптон. Вид у него был очень недовольный. – К чему вы ведете?
– Еще немного, ваша честь, и вы все поймете. Обещаю.
– Очень надеюсь, потому что я почти готов прервать допрос.
Аманда повернулась к Фэруезер и приготовила решающий удар.
– Кроме родителей, кто-нибудь еще совершал против вас насильственные действия?
– Да.
– Сколько людей в этом участвовало?
– Затрудняюсь ответить.
– Не могли бы вы назвать судье хотя бы приблизительную цифру?
– Возможно, человек пятнадцать. А может быть, и тридцать пять.
Судья Оптон нахмурился.
– Вы можете опознать кого-нибудь из тех, кто принуждал вас к половым сношениям?
– Нет.
– Это были мужчины или женщины?
– Не могу сказать.
– Почему?
– На них были широкие одежды с капюшонами. Кроме того, они носили маски.
Судья подался вперед.
– Пожалуйста, опишите подробнее, во что они были одеты.
– В просторные черные хламиды, ниспадающие до пола. Когда я была маленькой, мне казалось, что эти люди могут летать, потому что они как бы парили над землей. Но теперь я понимаю, что все дело в длинных одеяниях, закрывающих ноги.
– Что еще вы можете вспомнить из деталей их одежды?
– На них были круглые медальоны.
– Они что-нибудь символизировали?
– Да, приверженность культу сатаны.
– Значит, эти люди поклонялись сатане?
– Да.
Теперь судья Оптон был полностью поглощен допросом, а Майк Грин старался сохранять невозмутимый вид, будто массовое изнасилование сатанистами – самая обычная вещь на свете.
– Где это происходило?
– В каком-то сарае. Иногда в подвале церкви.
– Расскажите, пожалуйста, что происходило на этих сборищах. Мы хотели бы услышать самые яркие детали.
– Однажды меня привезли в сарай, привязали к столу и сделали аборт...
– Аборт? Вы были беременны?
– Да.
– Сколько же вам было лет?
– Тринадцать.
– И вам сделали аборт?!
– Да. А потом заставили съесть плод моего... ребенка.
Лицо у судьи дрогнуло, но он сдержался.
– Как часто вы бывали на таких собраниях?
– Примерно один раз в месяц.
– В каком возрасте это случилось в последний раз?
– Лет в восемнадцать или девятнадцать.
– Ваша сестра тоже участвовала в церемониях?
– Да, но она это отрицает. Говорит, что ничего не помнит.
– На собраниях бывали другие дети?
– Я видела двоих или троих.
– Что с ними делали?
– Их сажали в коробки с насекомыми, – отозвалась Фэруезер тем же монотонным голосом, каким отвечала на все вопросы адвоката. – Их забрасывали змеями, били электрическим током, заставляли есть куски животных и заниматься сексом со взрослыми. Все это фотографировали.
– Животных приносили в жертву?
– Да. Я помню кошек и собак. Однажды привезли овцу.
– Что с ними делали?
– Им распарывали животы. Иногда животных подвешивали к потолку, чтобы внутренности вываливались на людей, а детей заставляли их съедать.
– А человеческие жертвоприношения? Они тоже были?
– Да.
– Где это происходило?
– В сарае.
– Вам известно, где находится этот сарай?
– Где-то за городом. Вокруг стояли высокие деревья, а внутри всегда горели лампы. Окна задергивали черными шторами, чтобы не впускать солнечный свет и чтобы никто не мог заглянуть снаружи.
– Опишите, как это случилось в первый раз.
– Мужчину подвесили на балках с завязанными за спиной руками.
– Он был в одежде?
– Нет, абсолютно голый.
– Он пытался кричать или бороться?
– Да.
– Что с ним сделали?
– Люди взяли ножи и стали сдирать с него кожу.
– Мужчина был жив?
– Да.
– Сколько человек этим занимались?
– Не помню. Пятнадцать или больше.
– И все заживо сдирали с него кожу?
– Некоторые просто пели, стучали в барабаны и вызывали демонов.
– Почему людей приносили в жертву?
– Потому что они были христианами.
– Что произошло, когда тело сняли с балок?
– Началась церемония, во время которой люди пили кровь из церковных чаш, совокуплялись и тому подобное.
– Что символизировал этот ритуал?
– Каждый, кто выпивал кровь христианина, получал силу этого человека.
– Какие цели преследовали члены культа?
– Они хотели всегда жить с сатаной, чтобы он исполнял все их желания, а потом захватил мир и сделал их избранниками.
– Как они находили жертвы?
– Полагаю, среди членов культа были люди, которых запрограммировали на то, чтобы похищать христиан.
– Их хватали прямо на улицах?
– Видимо, да.
– Вы согласны с тем, что сдирание кожи заживо – это убийство?
– Разумеется.
– Наверное, у жертв были семьи и родные, которые заботились об их судьбе?
– Полагаю, что были.
– Вы когда-нибудь говорили полиции обо всех этих ужасных вещах, которые делали с вами и другими людьми?
– Нет.
– Почему?
– Я была напугана и опасалась за свою жизнь.
– Вы вышли из секты в двадцать один, а сейчас вам больше сорока. Вот уже двадцать лет вы не видели своих родителей и остальных сатанистов. И за все это время вам ни разу не пришло в голову рассказать кому-то о том, что произошло?
– Я не могла об этом говорить.
– Почему?
– Меня с детства убеждали в том, что члены секты могут читать мои мысли, что за мной везде следят и...
– И?
– И я думаю, кто-то из членов культа проводил надо мной опыты по контролированию личности.
– С какой целью?
– Чтобы управлять моим сознанием и заставлять делать все, что они велят.
– И как проходили эти опыты?
– Я помню, что меня били электрическим током. Мне давали разные ключевые фразы и слова, а потом говорили, что я должна сделать, когда их услышу.
– Где это было?
– В каком-то помещении, похожем на лабораторию. Глаза слепил яркий свет. Меня раздевали догола и привязывали к креслу. К голове подключали электроды. Это все, что я помню.
– Расскажите подробнее о методике эксперимента. Что с вами делали?
– Мне называли какие-нибудь слова и приказывали: "Когда услышишь эту фразу, сделаешь то-то и то-то. Ясно?" Что бы я ни отвечала, они говорили: "Нет, мы тебе не верим" – и снова били меня током. В какой-то момент все это заканчивалось. Наверное, когда они думали, что я уже под контролем.
– А потом вы получали ключевые фразы?
– Да.
– Как это происходило?
– По телефону или на улице, когда кто-нибудь подходил ко мне и делал знак. Я выслушивала фразу и делала то, что мне говорили.
– И что вам приходилось делать?
– Например, если я видела красное, то должна была попытаться убить себя, но не до конца.
– То есть инсценировать самоубийство?
– Да.
– И вам давали такой приказ?
– Неоднократно.
– И что вы делали?
– Вскрывала себе вены.
– Сколько раз?
– Точно не помню.
– Вас отвозили в больницу?
– Дважды. Потом я была в психиатрической лечебнице.
Аманда Яффе хотела задать новый вопрос, но Майк Грин встал и застегнул пуговицу на пиджаке.
– Ваша честь, прошу сделать перерыв.
– Хорошо, мистер Грин. Объявляется перерыв на пятнадцать минут. Доктор Фэруезер, вы должны вернуться в зал, когда мы продолжим слушания. Представителей сторон прошу пройти в мою комнату.
Судья Оптон вышел из зала через заднюю дверь. Дэниел с ошарашенным видом повернулся к Аманде.
– Она чокнутая! – воскликнул он.
– Верно, – кивнула Аманда с ободряющей улыбкой. – Пока мы в выигрыше. Теперь осталось дождаться решения судьи. Надеюсь, я вернусь с хорошей новостью.