Зена скрестила ноги в щиколотках.
— Верно, но теперь она не замужем за Зеной?
— Нет, но она королева, а не какая-то…
≪Бог≫ вскочил на ноги. Схватив римлянина одной рукой за горло, она с мощным стуком ударила его о ближайшую стену. Её лицо исказилось от ярости, и она подняла его почти на два фута над землёй, его доспехи царапали камень, а её бицепсы выпирали от напряжения.
— Скажи это! — проревела она, её лицо было в нескольких дюймах от его. — Дай мне повод послать тебя к твоим богам!
— Лорд Арес… — подавился Антоний, потянув за сильную руку, отрезавшую ему воздух.
— Лорд Арес, — мягко сказала Габриэль, появляясь рядом с Зеной. — Если ты убьёшь его сейчас, я не получу удовольствия наблюдать, как он страдает, когда я прикажу его медленно разрезать на мелкие кусочки.
Глаза римлянина расширились и закатились, чтобы взглянуть на королеву.
Хватка Зены ослабла.
— Ты бы не стала? — буркнул Антоний.
— О, да, она бы, — сказал Автолик, в который раз показав руки. — И я ей нравлюсь. Я полагаю, что она начнёт с твоих ног и продвинется вверх. И её мясник хорош. Он пользуется горячим тупым ножом, чтобы ты не истёк кровью до смерти, но ты чувствуешь каждую мучительную боль в момент этого.
— Лорд Арес, позвольте мне разобраться с этим. — Габриэль положила ладонь на мускулистую руку, нежно поглаживая кожу. — Охранники! — Блондинка встретилась глазами с Марком Антонием. Она скучающе махнула рукой римскому полководцу. — Отведите его в темницу.
Жиль и двое других охранников бросились вперёд; освободив Антония от оружия, они увели борющегося проклинающего человека прочь. Остальные сатрапы смотрели друг на друга в ошеломлённом молчании, все молчали, чтобы не постигла та же участь. Габриэль глубоко вздохнула и прочистила горло.
— У вас есть три дня, чтобы сказать мне, кто пытался убить нашу Госпожу-Завоевателя. Если никто не выйдет вперёд, я пришлю часть тела Антония в качестве напоминания о том, что моё терпение ограничено. — Она наклонилась к египтянке. — ≪О, Зена. Мы собираемся поговорить об этом≫. — Есть вопросы?
— А я думала, что Зена — стерва, — пробормотала Боадикея, хотя и не без сожаления.
Антоний был ублюдком, и она в частном порядке надеялась, что королева начнёт с его сердца. Блондинка быстро обернулась.
— О, вы ещё ничего не видели. Если вы заставите меня, я казню каждого из вас, просто чтобы убедиться, что я получу то, что нужно. Тогда мне не придётся об этом беспокоиться.
Она подошла к изголовью стола и положила ладони на его прохладную деревянную поверхность.
— Считайте себя под домашним арестом по приказу Королевства. Для тех из вас, у кого войска ждут за воротами, — онасделала паузу и посмотрела на Боадикею и Мелосу, — вы напишете записку, информирующую их о том, что в настоящее время вы больны и не будете возвращаться к ним по крайней мере на три дня. И что они должны продолжать мирно стоять лагерем за воротами, пока вы не пришлёте дальнейшее известие.
Без слов Автолик достал пачку пергамента, несколько перьев и бутылку чёрных чернил, которые стояли на столе устены для использования сатрапами. Он швырнул их в центр стола, быстро двигаясь к опрокинувшейся чернильнице. Мелоса незаметно взяла небольшой кусок пергамента и начала писать короткую записку. Боадикея скрестила руки перед собой, отказываясь двигаться. Гнев Габриэль взорвался.
Наткнувшись на наблюдающего ≪Ареса≫, она вытащила из ножен его меч из-за его пояса и, прежде чем Боадикея успела моргнуть, крепко прижала лезвие к груди сатрапа. Зена заставила себя не реагировать на вырванный меч.
≪Боги, Габриэль, в следующий раз, пожалуйста, предупреди меня! ≫
Габриэль ухмыльнулась, затем плюнула прямо в лицо высокой рыжеволосой, и острое, как бритва, лезвие прижалось к груди британки, не давая ей отомстить. Боадикея посмотрела на Королеву глазами, полными ненависти, и с лёгким недовольным восхищением.
— Это не очень хорошо, правда?
Тишина.
— ЭТО?! — потребовала ответа Габриэль, надавливая тяжёлым мечом вперёд, пока на рубашке Боадикеи не появилось маленькое красное пятно.
— Нет, — прошептала крупная женщина сквозь стиснутые зубы, медленно потянувшись вперёд и стаскивая со стола салфетку. Она вытерла щеку. — Не это.
— Тогда смотри, не делай этого снова. — Габриэль слегка наклонилась вперёд и театральным шёпотом медленно произнесла, как будто разговаривая с недоумком: — Проявишь неуважение к нашей Госпоже-Победителю, снова плюнув на одного из её стражников, и умрёшь. — Она склонила голову набок. — Понятно?