Подработка, колледж, подработка, колледж. Вот такой был мой первый курс. Но этого я не хотела, мне ужасно сложно было сблизиться с людьми, я им просто не доверяла. Боялась предательства и ударов в спину. Тем более, что в детстве у меня были уже такие случаи. С одной стороны может показаться, что я просто ребёнок, запомнила какую-то мелочь и обижаюсь на это. А вот и нет, тогда меня позвал воспитатель к себе в кабинет, мол: «Надо поговорить о твоём поведении». На тот момент я была довольно активной и непоседливой личностью. Я бы даже сказала светлой и радостной. Но после этого ”разговора” моя психика была сильно ущемлена, а доверие к людям подкосилось. С того момента я начала отмечать для себя всю гнилость окружающего Мира. Я ненавижу того воспитателя всем своим естеством, но в то же время я ему благодарна; ведь он открыл мне глаза.
В общем, покинула я детдома совсем другим человеком, нежели должна была быть. Скажем, я и Наруто, две противоположности. Живи я в условиях, что и она, я бы осталась доброй и всепрощающей; а она, попади в моё положение, стала бы чёрствой и ненавистной ко всем. Иронично все это, ведь, мы с ней чем-то похожи… Но в то же время судьба была склонна к ней, но не ко мне.
— Наруто? С тобой все хорошо? — вырвав из ужасных воспоминаний меня голос Кушины.
Она обеспокоенность смотрела прямо мне в глаза, которые наполнились слезами. А я даже не заметила. Поджав губы и глубоко вдохнув я позволила себе небольшую слабость. Знаю, Минато, Кушина, Норима и Менма не мои родные, но… Мне так хотелось на секунду об этом забыть. Хотелось просто обнять их и сказать что рада видеть. Но… Эх, не думаю что Прошлое, а точнее конкретный человек в нем, меня когда-нибудь отпустит. «Ты была единственной, кого я хотел убить лично…» Эти слова будут преследовать меня в какой бы я Мир не попала и кем бы не стала. Слова, что перед моим убийством сказал Он.
Резко вынырнув из мыслей, я помотала головой. Не хотелось напрягать этих людей своими проблемами, тем более, что я прекрасно понимаю, что они мне не поверят.
— Нет, все отлично, просто вспомнила как сражались с теми отступниками, — натянуто улыбнулась я. — Было страшно, но если бы не Какаши-сенсея не уверена, остались ли мы живы.
— Это правда? — немного грозно спросила Кушина.
— Я никогда не вру. — смотря в глаза матери, ответила я.
— Ох, доченька, я так волновалась за тебя. — обняла меня женщина — Когда я вернулась из задания и узнала, что ты ушла на свою первую С-ранговую миссии я была и рада и переживала, все ли с тобой хорошо. А как узнала, что заказчик соврал о сложности…
— Мам, не волнуйся. Я здесь, целая и невредимая со всеми конечностями и даже без внутренних повреждений.
— А это мы ещё узнаем. — взяв меня за руку и встав с коленей Кушина уже была готова отвести меня в больницу; но я воспротивилась из-за чего она недоуменно на меня посмотрела.
— Сакура, Саске, пошли с нами, вам досталось даже больше чем мне. — оглянувшись я позвала друзей.
— Эм… Мне домой надо.
— Хм.
— Я что, должна упрашивать вас? — приподняв бровь и скрестив руки спросила я.
— Ладно.
— Пф.
— Вот она, моя девочка. — послышался восхищенный голос Узумаки-старшей. — Давайте ребята, я отведу вас в больницу, недавно как раз вернулась Цунаде, так что вас посмотрит самый лучший Ирьенин.
— Сенсей вернулась? — радостно переспросила розоволосая.
— Так это ты, та ученица, что впечатлила Цунаде? Я так рада, выходит, моя доченька будет в безопасности, — удивлённо и в то же время радостно сказала красноволосая.
На это я закатила глаза, мама такая мама. Сразу после этого мы вышли из кабинета Хокаге, оставляя мужчин один на один со своими мыслями. Не знаю как отец, но Какаши теперь по гроб жизни мне обязан.
В больнице, стоило нам там показаться, нас взяла в обиход Цунаде. Она и правда была прекрасным доктором и лечила не только с помощью мед-чакры. Оглядев нас троих, блондинка заявила, что все мы нуждаемся: в недолгом постельное режиме, хорошем питании и вообще, отдыхе хотя бы на неделю. Конечно эти слова мы восприняли не с большим восторгом, ведь это так же значит, что нам нельзя тренироваться. Но в попытках убедить Сенджу в том, что с нашими костями и внутренними органами все хорошо, мы получали только очень болючий щелчок по лбу, который сразу убедила нас в обратном.
После этого Кушина взялась за нас всерьёз. Схватив Сакуру и Саске за руки, мама с не терпящим возражений взглядом посмотрела на нас, этим пресекая любые возмущения. Придя домой, женщина усадила нас за стол, после чего быстро начала готовить. Такой скорости готовки я ещё не видела. Понаблюдав за действиями Узумаки-старшей я вздохнула. Похоже нам не выбраться из её гиперопеки в ближайшее никогда. Оперевшись щекой на руку я начала смотреть в окно. В такие моменты мне вспоминается приют… До того злополучного дня.
Флешбек
Весна — прекрасное время года, когда все вокруг расцветает и дышит. Птицы прилетают из далёких краёв, а люди наконец снимают тяжёлую и теплую одежду. В попытках отогреться, ещё под холодными лучами солнца, дети с завидной энергичностью бегают по дворам и площадкам — это же касается и сирот которых после долгой и холодной зимы выпускают на площадку для того, чтобы они наконец-то могли выплеснуть всю накопившуюся за три месяца холодов, энергию.
— Колин, Раян, не бегите слишком быстро! — крикнула на мальчишек воспитательница.
— Простите мисс Аника. — в один голос извинились парни, но все равно продолжили бегать вокруг старых качель.
— Эх, и что же с ними делать? — вздохнула женщина. — Малышка, а почему ты не бегаешь?
Обратив внимание на маленькую девочку, что стояла возле неё, воспитательница присела на корточки. Аника была новой воспитательницей, которая пришла к ним неделю назад, но даже с этим она очень быстро подружилась со всеми детьми и запомнила их имена. Но к большому удивлению женщины, единственный ребёнок, имя которого она не могла запомнить, была эта девушка.
Чёрные волосы были срезать в неаккуратное каре, насыщено голубые глаза, которые напоминали вечернее небо и необычные, едва ли заметные полоски на щеках. Девушка была очень красивой и в то же время что-то в ней отталкивает остальных детей. Никто в сиротском доме не хотел играть с этой девушкой и это очень огорчило Анику из-за чего она всячески пыталась поддержать девочку.
Но было в этом ребёнке кое-что, что пугало даже её. Если всмотреться в темный бархат синих глаз, появлялось чувство, что ребёнок перед тобой не полноценен. Тебе начинало казаться, что части Души, что отвечала за чувства, у неё просто нет. Безэмоциональная кукла, которая не знает, как это — жить.
— Малышка, а давай сыграем в игру? — смотря в спокойные глаза, продолжила воспитательница.
— Какую? — тихо спросил ребёнок.
— Она называется «Солнечный зайчик» суть игры: найти то, от чего тебе хочется улыбаться. — протянув руку и сорвав одуванчик, воспитательница подула на него, поднимая в воздух семена цветка. — Смотри какие красивые.
Понаблюдав за семенами, которые были унесённые ветром, воспитательница снова посмотрела на ребёнка. Девочка неотрывно следила за каждым действием женщины, полностью игнорируя семена одуванчика. В синих глазах можно было заметить интерес, но радости в них не было и это огорчило Анику из-за чего та вздохнула.
«Похоже придется потрудиться» — мысленно отметила женщина.
С того дня и началась игра в которой взрослая женщина пытается увидеть улыбку маленькой девочки. Каждый день Аника приносила черноволосой девочке разные безделушки, книжки, одежду, но все это заставляло девочку только смотреть с интересом на действия взрослого человека, но ни как не смеяться.
И вот в один из таких дней в детдом прибыл неожиданный гость.
К приюту подъехала чёрная машина, не самая новая, но и старой не выглядела, из неё вышел парень, на вид которому было около двадцати-двадцати пяти лет, рыжего цвета волосы были заплетены в высокий хвост, а яркая улыбка не сходила с лица. Одет парень был прилично, но без вычура. Тёмные джинсы, футболка с принтом мотоцикла и кожаная курточка, что подчеркивала спортивное тело.