Молодой темноволосый парень спросил мисс Сон Ха Ныль, и дежурный с поста кивнул на широкие стеклянные створки под табличкой «зал отдыха»:
– Она в общей комнате. Кем ей приходитесь? Предъявите документы?
– Вы меня неправильно поняли. Я не ищу встречи. Мне нужно забрать свою вещь. Это крест на цепочке. Опекун мисс Сон должен был предупредить вас.
– Да, было такое. Вы подождите, я схожу на склад и принесу вам ваше имущество.
– Спасибо.
Медбрат вышел.
Затянувшееся ожидание помимо воли притянуло О Джуна к стеклянной двери с хрупким белым узором подобным недолговечной изморози. Сначала он приклеился к ней взглядом, проклиная пустое неуместное любопытство, потом бросил бороться с неизбежным и приблизился вплотную.
Пастельные цвета стен и напольного покрытия разбавляли пятна жёлтой или салатовой мебели. В кожаном кресле в углу у окна угнездился очередной здоровяк в униформе. Дюжина пациентов разного возраста, но молодая девушка только одна. И если бы Джуну пришлось писать её портрет, то тёмные распущенные, неожиданно пушистые блестящие волосы оказались бы самой выразительной его частью.
«Красивые. Но лицо...» Даже полный слепец не назвал бы живым болезненно расслабленное нечто. «Под препаратами», – подумал непрошеный зритель. Яркие цвета и обилие солнечного света не спасали. Джун вглядывался в бледный профиль и чувствовал, его затошнило. Сцена, лишенная всяких теней и неопределенности, залитая безжалостным к слабостям и тайнам солнцем, вызвала в нём отторжение. «Даже куклы выглядят более живыми иногда», – передернулся парень.
– Господин? Не могли бы вы подойти? Я принес ваш крест.
«Вот и ладненько. Валим от сюда...»
5
Грязь летела из-под колёс. Джун даже не пытался оглядываться, одно неверное движение и мотоцикл вынесет с трассы. Отстающие не его дело. «Глотайте пыль!» – оскалился парень в чёрный отсекатель. Вот и начало круга. Стартер поднимает флаг. Удар! «Что?! Почему? На пустом треке?!» И только в полёте Джун почувствовал ЗВУК. Пароходная сирена или рёв самолета?! Ставший крошечным мир вибрировал вместе с НИМ. Вдруг тишина. Время ускорилось, мелкие трещины трека приблизились к Джуну рывком. Парень зажмурил глаза: «Щас, хрястнусь!» И снова его настиг ЗВУК! «Чёртов будильник!»
«Глас Божий. Так это называют», – беспокойно заворочался парень в кровати не просыпаясь. Густой звук, проявляя настойчивость, ухватил господина О за внутренности и выдернул в реальность. Квадрат голого окна. В его чёрном зеркале потусторонний близнец комнаты Джуна. Ни намека на рассвет, только яркое пятно отражённого глянцевой тьмою света. «Оставил включённой настольную лампу? Во, как вчера срубило... – О Джун улыбнулся зелёным цифрам на будильнике-гранате: «Лучший подарок от лучших друзей… Чёрт! Три часа ночи?! Вставать неохота. Но слишком светло. Кинуть в лампу подушкой?» Решая проблему, парень хотел повернуться на спину. ЗВУК скомкал его, распластал по кровати, воткнул затылком в изголовье.
«Ащщ...» – боль была острой, короткой. Пережидая её, Джун не сразу открыл глаза. Свет. «Не лампа». Мрак в комнате разгонял высокий статный человек в белых одеждах. Назвать это костюмом у Джуна не повернулся язык. Белоснежная до боли в глазах ткань ниспадала тяжёлыми складками с широких плеч, облекала выпуклую грудь. «Надо же какие слова я вспомнил», – усмехнулся про себя О Джун скорее испуганно, чем удивлённо.
Величественное создание разомкнуло совершенные губы и по комнате снова разлился густой трубный звук. «Сон», – сам себе кивнул парень и потянул одеяло, собираясь снова завалиться на боковую.
Белый ухватил его за плечо. Крепко. Больно. Унизительно.
«Ащщ, не сплю», – подумал Джун, а вслух произнёс:
– Руки убрал.
– Поднимись и прими послание.
– Чего? – О сел в кровати, пробуя двигать рукой. «Силен урод».
– Забудь о своем безнадежном чувстве. Душа Сон Ха Ныль чиста и возвышенна. Она…
«О чем он? – Джун с трудом перебирал известные ему имена. – Сон Ха… Чёрт, это о чеканутой девице. Какое чувство? Его как электрическую лампочку от собственного блеска коротнуло?»
– Йоу, красавчик, ты дверью ошибся. Мне твоя сумасшедшая даром не сдалась.
Джун собрался добавить «иди-ка ты лесом», но почувствовал, что умирает. Задыхается. Так сразу, просто. Нет воздуха в лёгких, выдавили разом. Не схватили за горло, а грудь сжали так, что ещё мгновение и сомнут как ненужный фантик. Джун умирал. И великолепный не-человек смотрел на него изучающе, с презрением, по-птичьи наклонив голову.