– Усвоил урок? Или продолжить?
Задыхаясь О Джун, пытался кивнуть, как за уходящую жизнь цепляясь пальцами за скользкую простыню. Красные хлопья сыпались с неба…
Дыхание вернулось разом, также внезапно, как и исчезло, и точно не по его желанию. Судорожно всхлипывая, Джун рухнул спиной на кровать. Сияющее лицо приблизилось. Голову парня потянули за волосы вверх.
– Не упорствуй. Любовь к ней тебе принесёт только боль.
– Ты глухой что-ли, – захрипел О Джун, и сразу почувствовал, вновь начинает задыхаться, а шею – чуть-чуть и сломают как спичку.
В отчаянии вытянул руку вперед, захрипел:
– Уважаемый, вы правда ошиблись.
– Небеса не ошибаются. Со Ха Ныль лишь делает первые шаги, но МЫ уже с ней. Отойди в сторону, иначе раздавим как таракана.
Смятой тряпкой О Джуна отбросили в сторону, он рухнул затылком об пол, вслед за ударом свет для него погас.
И открыл он глаза снова уже в ласковую привычную ночную тьму. «Что это было? И что ЭТОТ нашел в сумасшедшей девчонке?» Джун думал о Сон Ха Ныль, пустое бесцветное лицо и волна длинных тёмных волос.
5
Грязь летела из-под колёс. Джун даже не пытался оглядываться, одно неверное движение и мотоцикл вынесет с трассы. Отстающие не его дело. «Глотайте пыль!» – оскалился парень в чёрный отсекатель. Вот и начало круга. Стартер поднимает флаг. Удар! «Что?! Почему? На пустом треке?!» И только в полёте Джун почувствовал ЗВУК. Пароходная сирена или рёв самолета?! Ставший крошечным мир вибрировал вместе с НИМ. Вдруг тишина. Время ускорилось, мелкие трещины трека приблизились к Джуну рывком. Парень зажмурил глаза: «Щас, хрястнусь!» И снова его настиг ЗВУК! «Чёртов будильник!»
«Глас Божий. Так это называют», – беспокойно заворочался парень в кровати не просыпаясь. Густой звук, проявляя настойчивость, ухватил господина О за внутренности и выдернул в реальность. Квадрат голого окна. В его чёрном зеркале потусторонний близнец комнаты Джуна. Ни намека на рассвет, только яркое пятно отражённого глянцевой тьмою света. «Оставил включённой настольную лампу? Во, как вчера срубило... – О Джун улыбнулся зелёным цифрам на будильнике-гранате: «Лучший подарок от лучших друзей… Чёрт! Три часа ночи?! Вставать неохота. Но слишком светло. Кинуть в лампу подушкой?» Решая проблему, парень хотел повернуться на спину. ЗВУК скомкал его, распластал по кровати, воткнул затылком в изголовье.
«Ащщ...» – боль была острой, короткой. Пережидая её, Джун не сразу открыл глаза. Свет. «Не лампа». Мрак в комнате разгонял высокий статный человек в белых одеждах. Назвать это костюмом у Джуна не повернулся язык. Белоснежная до боли в глазах ткань ниспадала тяжёлыми складками с широких плеч, облекала выпуклую грудь. «Надо же какие слова я вспомнил», – усмехнулся про себя О Джун скорее испуганно, чем удивлённо.
Величественное создание разомкнуло совершенные губы и по комнате снова разлился густой трубный звук. «Сон», – сам себе кивнул парень и потянул одеяло, собираясь снова завалиться на боковую.
Белый ухватил его за плечо. Крепко. Больно. Унизительно.
«Ащщ, не сплю», – подумал Джун, а вслух произнёс:
– Руки убрал.
– Поднимись и прими послание.
– Чего? – О сел в кровати, пробуя двигать рукой. «Силен урод».
– Забудь о своем безнадежном чувстве. Душа Сон Ха Ныль чиста и возвышенна. Она…
«О чем он? – Джун с трудом перебирал известные ему имена. – Сон Ха… Чёрт, это о чеканутой девице. Какое чувство? Его как электрическую лампочку от собственного блеска коротнуло?»
– Йоу, красавчик, ты дверью ошибся. Мне твоя сумасшедшая даром не сдалась.
Джун собрался добавить «иди-ка ты лесом», но почувствовал, что умирает. Задыхается. Так сразу, просто. Нет воздуха в лёгких, выдавили разом. Не схватили за горло, а грудь сжали так, что ещё мгновение и сомнут как ненужный фантик. Джун умирал. И великолепный не-человек смотрел на него изучающе, с презрением, по-птичьи наклонив голову.
– Усвоил урок? Или продолжить?
Задыхаясь О Джун, пытался кивнуть, как за уходящую жизнь цепляясь пальцами за скользкую простыню. Красные хлопья сыпались с неба…
Дыхание вернулось разом, также внезапно, как и исчезло, и точно не по его желанию. Судорожно всхлипывая, Джун рухнул спиной на кровать. Сияющее лицо приблизилось. Голову парня потянули за волосы вверх.
– Не упорствуй. Любовь к ней тебе принесёт только боль.
– Ты глухой что-ли, – захрипел О Джун, и сразу почувствовал, вновь начинает задыхаться, а шею – чуть-чуть и сломают как спичку.
В отчаянии вытянул руку вперед, захрипел: