Долгожданная чашка кофе испускала аромат неземного блаженства. Сделав пару глотков, господин О понял, что может думать. «Сон Ха Ныль. Сумасшедшая малолетка, с манией самоубийцы, – парень потянулся, вспоминая бледное лицо и бьющееся в конвульсиях тело в руках. – Как такую знакомить с народом? Решат, что я извращенец. Нет, извращенец в кубе. Точно. – Джун раскачивался на стуле, детская привычка, что всегда служила поводом для дружеских шуток. – Нужна легенда. Дальняя родственница или двоюродная сестра из глубинки? Недавно переехали. Что тогда делать с Сеульским акцентом? Ладно. Значит, потерянная ветвь семьи. Родственники-изгои в следующем поколении. Дедки наши повздорили, мне не известно почему. Родители внезапно помирились. Вот это чудо ко мне на руки и свалилось. Хочешь, не хочешь, налаживай родственные отношения. Класс!»
О Джун был доволен собой. Просто счастлив. Осталось найти мисс Сон и заставить дружить. Хотя какие проблемы? Где вы видели старшеклассницу, что откажет красавчику студенту на огненно-красном байке? Тем более у сумасшедшей совсем нет друзей. Ведь так сказал Сагикун?
Глава вторая
Предусмотрительный демон оставил О Джуну адрес. Белая визитная карточка, – каких у чокнутой девчушки наверняка отродясь не водилось, – появилась на столе, пока парень был в душе. Шелковистый твёрдый картон, витиеватый вычурный шрифт. Высший пилотаж. Имя, адрес, название школы, номер класса – всё, чтобы ускорить дело. «Крепко ему насолила пернатая лампочка. OK. Раз о нас так заботятся, то и мы со всем уважением. Тянуть не станем, – О Джун вбил адрес девушки в навигатор. – Сложнее будет от неё отвязаться потом, а корешами заделаться – не проблема».
Как ошибался, Джун понял только пару дней спустя. «Неуловимая дрянь», – иначе Ха Ныль к тому времени парень не называл.
***
Худенькую, чуть нескладную, высокую девушку, что вышла из дома, указанного демоном, О Джун пропустил мимо. Симпатичная школьница шла, жизнерадостно напевая что-то. Иногда перепрыгивала через тени на асфальте и как маятником размахивала длинным тёмным хвостом. Вот за этот хвост и зацепилась память студента О. Не запомни парень пушистую волну в жуткой комнате отдыха зелёного санатория, он Сон Ха Ныль бы не узнал.
Такого не могло быть. Высокая – да. Нескладная – допустим. Коленки и локти острые, эту деталь его рёбра помнили хорошо. Но откуда широкая счастливая улыбка? Ей вроде полагается от людей шарахаться, молиться и нести на плечах всю скорбь никчёмного мира. А эта… наушники вдела и пошла подпрыгивать в такт, никого не стесняясь. «Мне бы такую депрессию». Но тут в ушах зазвенел воспоминанием животный крик. «Что она вопила тогда? «Больно. Мне больно…» Беру свои слова назад, как бы хорошо мелкая не притворялась, так кричать – действительно нужно отчаяться».
О Джун проводил девушку взглядом и завел мотоцикл. – Не уродка. Улыбаться умеет. Мне же лучше. Меньше проблем с Ли и Хван будет». Джун знал, если старым подругам не понравится новенький довесок к их тесной компании, могут запросто фыркнуть и раствориться в воздухе, не хуже Сагикуна. А превратить жизнь Ха Ныль в рай без девчачьей поддержки вряд ли удастся.
Обогнав юркую девицу, О Джун перегородил ей байком дорогу:
– Сон Ха Ныль, помнишь меня?
Пара тёмно-карих, не круглых, раскосых, чуть под углом расположенных глаз серьёзно уставилась на Джуна. Парень не сомневался – узнала. Узнала и молчит, просчитывает ситуацию. «А девчонка то неглупа». О Джуну хотелось крикнуть, «Эгей, у тебя раздвоение личности? Безумную фурию-самоубийцу – волосы-змеи и девочку-тень с пустым лицом, ты где потеряла?» Но он тоже молчал. Игра в гляделки. Двое пробовали друг друга на зуб, и проигрывать студент не спешил.
И всё же она была младше:
– Извините, не помню.
О Джун не знал насчет лица, но глаза Ха Ныль в этот момент были открытой книгой. Он прямо читал в них испуг и «что ему от меня надо?» Мелкая даже окинула быстрым взглядом байк.
– Проверяешь?! – усмехнулся любитель горячих мотоциклов.
Он понимал, нужно улыбнуться теплее, сказать пару тройку пустых фраз, шуткой расположить к себе. В конце концов, все женщины одинаковы. О Джун всё понимал, но ничего не мог с собой поделать. Мешало удивление. Глубокие глаза, – чуть испуганные, но кто бы не испугался, – сияли на живом лице. Яркие пухлые губы едва заметно двигались, то покрывались морщинками, то поджимались. Румянец на скулах. Это точно она билась в его руках на ледяном полу палаты, продуваемой сырым ветром?
Приняв замешательство парня за шанс, мелкая коротко поклонилась и унеслась вдаль, быстро вскидывая икры в черных гетрах, как стрелкой метронома, размахивая блестящим хвостом.